Последний лист…

1. Последний лист…

Жил-был бедный художник. Но бедный не
столько в денежном отношении – для
художников это обычно не имеет значения и
само собой подразумевается, а бедный – в
смысле неудачливый. Всю жизнь рисовал, а
никому его картины не нравились.
Откровенно говоря, и правильно не
нравились. Бездарный он был художник. Так
что если вы думаете, что он стали известен
после смерти, и его картины начали
продаваться, то ошибаетесь. Рисовал он плохо.
И это «плохо» было настоящим.
Жил неудачливый художник в доме напротив небогатой, но
благополучной семьи. Никто там особо не заморачивался на
счет творчества, искусств и прочих тонких материй. Муж
работал где-то скучным клерком, а мать сидела дома, вязала
что-то на продажу, и, чтобы исполнить свой женский долг и не
мучиться от скуки, родила дочку. Семья получилась
замечательная. Муж с женой очень любили друг друга, а дочка
подрастала и с каждым годом все больше радовала родителей,
хотя обычно бывает наоборот.
Но вот, как часто случается в нашем мире, спокойное течение дел
вдруг прервалось. Девочка заболела. И очень серьезно. Мирное
семейное счастье, что наполняло дом, исчезло и сменилось
изматывающим беспокойством. Потянулись врачи, облаченные
в халаты равнодушия. Словно испражнения этих самых врачей,
комнату ребенка наполнили жидкости в пузырьках, таблетки и
порошки… Но все было бесполезно. Девочка угасала…

2.

Еще совсем маленькой она подружилась с художником,
живущим напротив. Так часто бывает, что творческому
человеку гораздо проще найти общий язык с детьми.
Наверное, потому что у взрослых душевные внутренности
заморожены. Это необходимость, конечно, я понимаю.
Чтобы идти и бороться в жестоком мире, надо очень многое в
себе заморозить. И дай-то бог, чтобы только лишь
заморозить, а ведь многие просто ампутируют… Это
надежнее, и такие взрослые легче достигают чего-то в жизни.
У детей еще не все заморожено. И у настоящих художников –
тоже. Поэтому они понимают друг друга.
Одна из тех живых внутренностей, что отмирает у взрослых,
называется фантазия.
И вот, во втором или третьем классе девочка заболела. И врачи
со своими лекарствами вдруг оказались бессильны. Девочка
лежала и увядала. Она смотрела в окно, за которым пеленой
серой тоски давила поздняя осень. И дерево под окном
теряло последние листья.
Один из ученых докторов, забравшись в халат потолще, сказал,
что «девочке осталось всего несколько дней». Забрав
гонорар, он ушел, чтобы не возвращаться.
А девочка лежала и смотрела в окно,
где с единственного дерева опадали
листья.
- Мама, – сказала она тихо и
задумчиво, даже мечтательно, – я умру,
когда последний лист упадет с дерева…
Мама невольно глянула в окно и с
облегчением увидела, что на дереве
еще много листьев, и только потом
спохватилась:
- Дочка, ну что за глупости?! Ты скоро поправишься!

3.

Хотя, наверное, своей не до конца замороженной душой мама
почувствовала: дочка сказала правду. И мы тоже знаем, что так
бы оно и случилось, ведь тело – это всего лишь сосуд для души. А
душа – это мечта и фантазия. Душа решает, где быть и как. Мы
сами программируем судьбу тела. Правда, чаще неосознанно, как
и эта девочка.
Маленькая фантазерка вдруг решила, что умрет именно тогда, когда
осень унесет последний листок. Очень романтично – общение с
художниками не проходит даром. Другая бы просто медленно
угасла, не в силах сопротивляться болезни и лекарствам.
Девочка смотрела в окно, и провожала взглядом каждый падающий
листочек. Она не надеялась, она не хотела выздороветь, она
просто ждала последний лист, чтобы спокойно умереть.
Давно прошел срок, отпущенный врачами, а девочка жила и считала
листья.
К родителям иногда заглядывал художник-сосед. Бывало, он
поднимался и к девочке, и сидел рядом с кроватью, слушая о
последнем листе, которого девочка ждала уже с нетерпением,
потому что болезнь с каждым днем давила все сильнее.
А потом начались осенние дожди, и листья, что вначале сотнями
трепетали на ветру, сдавались. Их осталось несколько дюжин.
Самые упрямые еще держались, но теперь их нетрудно было
пересчитать. И каждый порыв ветра уносил хотя бы еще один.

4.

Лицо маленькой девочки стало
будто прозрачным.
- Уже скоро… – прошептала она
бедному художнику однажды
вечером. – Завтра я умру,
потому что утром не
останется ни одного листочка.
Я открою глаза, увижу голое
дерево и умру. Хотя мне
хотелось бы увидеть, как
унесется мой последний
листок…
-
Конечно, лучше увидеть… –
согласился художник.
- Хорошо, тогда к утру останется один листочек, а когда я
проснусь, и снова смогу смотреть в окно, его унесет ветер… –
решила девочка, и закрыла глаза, чтобы быстрее наступило
утро.
А художник ушел в свою мастерскую. И там он плакал, ведь у
него не было толстого халата. А потом перестал плакать,
потому что тоже умел фантазировать…
Когда на следующий день девочка открыла глаза, то за окном
стояло голое дерево с одним единственным листочком на
самой толстой ветке.
Всю ночь шел дождь и гудел ветер. Вместе они смыли и сдули
все листья, кроме одного.
- Я так и знала, что увижу, как ветер подхватит меня и унесет на
небо… – улыбнулась девочка и стала не отрываясь смотреть
на последний листок.
Она смотрела весь день и весь вечер, но было тихо, и листок
удержался.

5.

А на следующий день было ветрено, но листок все равно
держался.
Болезнь давно уже сделала все, чтобы убить свою жертву, но
тело не могло умереть, пока душа не согласится оставить его.
А душа смотрела на листок и ждала…
День шел за днем, а единственный оставшийся листочек и не
думал улетать. Болезнь пожала плечами и покинула тело,
которое по ее мнению давно уже было мертвым. Тело
удивленно огляделось, увидело, что болезнь исчезла, и
решило поправляться.
На третий или четвертый день девочка вдруг захотела есть.
Потом ее щеки перестали быть прозрачными и порозовели. А
еще через день она забыла о листочке на дереве и, смеясь,
рассказывала родителям о красочных снах и о том, как она
соскучилась по школе и подругам.
Отец девочки был очень рад выздоровлению дочери, но у него
из головы никак не выходило то, как долго держался листок.
Он вышел на улицу, подошел к дереву и внимательно
посмотрел наверх, пытаясь разглядеть единственный
оставшийся лист…
Он был нарисованный… Оказалось, художник, желая подарить
девочке надежду, нарисовал его в ту ветреную ночь, пока она
спала.