Язык литературного произведения, тропы,авторская речь, язык действующих лиц, особые лексические ресурсы (синонимы, антонимы)

1.

ЯЗЫК ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Художественная литература использует
общенациональный язык, все его богатства и
возможности.
Каковы же эти выразительно-
изобразительные возможности языка и как
их использует литература?

2.

ЯЗЫК - СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ
ОБРАЗОВ
Язык художественной литературы – инструмент
искусства. Он объединяет различные речевые
стили и у каждого автора индивидуален.
Литературный образ может существовать не
иначе, как в словесной оболочке. Все детали
изображенного мира получают художественное
бытие, только будучи обозначенными словом.
Слово, язык – «первоэлемент» литературы,
материальный носитель ее образности.

3.

В первую очередь, это лексические и
стилистические возможности языка.
Лингвисты выделяют в лексике ряд языковых
пластов, для художественной же литературы
достаточно стилистического выделения трех
срезов: нейтральной, сниженной и
возвышенной лексики.
Употребление слов из последних двух групп
придает произведению патетическое
(например, «Пророк» Пушкина), либо
приземленно-бытовое звучание (например,
рассказ Чехова «Ванька»).

4.

Так, в пушкинском «Пророке» вместо нейтрального
«глаза», «губы», «смотри», «слушай» употреблены
соответствующие возвышенные синонимы «зеницы»,
«уста», «виждь», «внемли»;
в рассказе Чехова «Ванька» вместо нейтрального
«лицо» употреблены сниженные синонимы «морда»,
«харя»
Если возвышенная или сниженная лексика
употребляется в речи персонажа, то она, естественно,
становится существенной частью его речевой
характеристики: так, для Чацкого в комедии
Грибоедова «Горе от ума» характерна возвышенная, а
для Хлестовой, например, – сниженная лексика. Если
же в речи повествователя, персонажа или
лирического героя преобладает нейтральная лексика
и отсутствуют возвышенные и сниженные слова и
обороты, то это тоже важный стилевой показатель.

5.

Литературный язык нельзя отождествлять с
языком художественной литературы.
Это разные, хотя и соотносительные понятия.
Литературный язык - достояние всех, кто владеет
его нормами. Он функционирует как в
письменной, так и в разговорных формах.
Язык художественной литературы (язык
писателей), хотя обычно ориентируется на те же
нормы, заключает в себе много
индивидуального, необщепринятого.
В разные исторические эпохи и у разных
народов степень близости литературного языка и
языка художественной литературы оказывалась
неодинаковой.

6.

НА КОМПОЗИЦИОННОМ УРОВНЕ ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ РАЗДЕЛЯЕТСЯ НА
речь
действующих
лиц (прямую
речь)
авторскую речь
несобственно-прямую речь
(переход слов автора в
размышления и
высказывания персонажа)

7.

Образность речи создается благодаря
употреблению слов в переносном
значении.
Слова и выражения, употребленные в
переносном значении и создающие
образные представления о предметах и
явлениях, называются тропами.

8.

9.

Определите, какие лексические ресурсы
поэтического языка используют писатели в
произведениях. Определите их функцию:
1. Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый,
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы! (В. Маяковский)
2. В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
По аллее олуненной Вы проходите морево…
Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,
А дорожка песочная от листвы разузорена –
Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый. (И. Северянин)

10.

3. Попрошу вас, mesdames, отойдите к сторонку.
Я в отчаяньи страшен, мои мысли свирепы.
Закричу я, mesdames, вам голодный вдогонку:
«Подавайте мне репы, захряпанной репы». (С. Горный)
4. Нами лирика
в штыки
неоднократно атакована,
Ищем речи
Точной
и нагой.
Но поэзия
пресволочнейшая штуковина,
Существует – и ни в зуб ногой (В. Маяковский)

11.

5. Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
«Пинь, пинь, пинь!» - тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари! (В. Хлебников)
6. Пахнет рыхлыми драченами;
У порога в дежке квас,
Над печурками точеными
Тараканы лезут в паз.
Вьется сажа над заслонкою,
В печке нитки попелиц,
А на лавке за солонкою –
Шелуха сырых яиц. (С. Есенин)

12.

7. Такому направлению разговора отец
Федор обрадовался.
– А почему, мать, не перейти мне к
обновленцам? А обновленцы что – не люди?
– Люди, конечно, люди, - согласилась
матушка ядовито, - как же: по иллюзионам
ходят, алименты платят… (И. Ильф, Е. Петров)

13.

УКАЖИТЕ ТРОПЫ, ОПРЕДЕЛИТЕ ИХ
СМЫСЛОВУЮ НАГРУЗКУ:
1. И вот мне приснилось, что сердце мое не болит.
Оно – колокольчик фарфоровый в желтом Китае. (Н. Гумилев)
2. И жужжат шрапнели, словно пчелы,
Собирая ярко-красный мед (Н. Гумилев)
3. Образовалась какая-то трещина в вазе турбинской жизни, и
добрая вода уходила через нее незаметно. Сух сосуд. Пожалуй,
главная причина этому в двухслойных глазах капитана
генерального штаба Тальберга, Сергея Ивановича… (М. Булгаков).
4. И слышно было до рассвета, как ликовал француз (М.
Лермонтов)

14.

5. Утопает белый парус в море –
Может, не вернется никогда! (И. Бунин)
6. Как эмаль, сверкает море,
И багряные закаты
На готическом соборе,
Словно гарпии, крылаты (Н. Гумилев)
7. Задремали звезды золотые… (С. Есенин)
8. Белое солнце и низкие, низкие тучи,
Вдоль огородов – за белой стеною – погост. (М. Цветаева)
9. Обошел Федот сто лесов, сто болот, да токо все зазря: Ни
куропатки, ни глухаря (Л. Филатов)

15.

10. Царь на вид – сморчок, Башка с кулачок,
А злобности в ем – агромадный объем.
(Л. Филатов)
11. «Какой ужас, какой ужас!» - радовались гости. (Тэффи)
12. Прикручен шар земной ко мне.
Я, как усталая японка,
Весь мир таскаю, как ребенка,
Рыдающего на спине. (Е. Евтушенко)
13. Недотрога, тихоня в быту,
Ты сейчас вся огонь и горенье,
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья (Л. Пастернак)
14. Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь (О. Мандельштам)

16.

НАЗОВИТЕ СРЕДСТВО РЕЧЕВОЙ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ,
ЛЕЖАЩЕЕ В ОСНОВЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
1. С нею я дошел до сада,
И прошла моя досада,
И теперь я весь алею,
Вспомнив темную аллею. (Д. Минаев «Рифмы и каламбуры»)
2. Заря подобна прилежному ученику: она каждое утро
занимается.
3. Днем Пенелопа ткала, а ночью порола сотканное, а заодно и
сына своего Теле-маха. (Тэффи)
4. Но знаешь, не велеть ли в санки Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу, Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня… (А. Пушкин «Зимнее утро»)

17.

Создавая характер, описывая конфликт, воспроизводя
«действие», показывая событие или передавая
переживание, сочинитель прибегает к различным
средствам уточнения смысловых оттенков: тропам и
стилистическим фигурам, повторам, параллелизму,
ритму, стихосложению, рифме и прочему. В
зависимости от литературно-родовой принадлежности
текста язык художественной литературы выступает в
форме драматургической, повествовательной и
лирической речи. Традиционно различают и два
способа организации художественной речи, которыми
являются проза и поэзия, стихи.
Богатство языка художественной литературы
раскрывается в использовании архаизмов и
неологизмов, диалектизмов и профессиональных
терминов, это придает тексту оригинальность и
колорит.

18.

Выбор языковых средств определяется приверженностью
сочинителя к тому или иному литературному направлению и
методу, а также жанром и содержанием произведения.
Художественная речь еще с античных времен была предметом
пристального изучения авторов и исследователей литературы. Так,
Аристотель указал на связь языка художественной литературы с
ораторским искусством, а в средневековье риторика (теория
красноречии) определяла и требования к построению
клерикальных текстов, писем и художественной прозы. Эта
тенденция сохранилась в литературе Ренессанса и Просвещения
вплоть до появления романтических произведений, в которых
обозначилось ослабление связи между художественной
словесностью и ораторским искусством.
Наметившаяся стилистическая свобода творчества позволила
авторам более поздних направлений и течений сочетать и
варьировать элементы риторической и разговорной речи в текстах
произведений, меняя по своему усмотрению тональность слога,
речевую манеру персонажей или рассказчика и проч. Описания
переживаний автора, лирического героя, повествователя и
действующих лиц стали передаваться более расковано,
непосредственно, откровенно

19.

Некоторые думают, что созданию словесных
художественных образов способствуют лишь
какие-то особые образные слова, какие-то
специальные обороты речи.
Конечно, в ряде произведений известную
роль играют всевозможные эпитеты,
сравнения, метафоры, метонимии,
различные поэтические фигуры языка и т. п.
Но, во-первых, они далеко не всегда имеют
место в литературных произведениях,
а во-вторых, и там, где они встречаются, их
удельный вес в общем словесном фонде
произведения, как правило, невелик
(особенно в художественной прозе).

20.

создание живых картин или живое выражение
человеческих переживаний, чувств,
эмоционально окрашенных мыслей возможно
только при владении писателем всем
богатством его национального языка.
Лишь при этом условии он сумеет найти те
немногие или даже единственные, как говорят,
слова и выражения, которые наиболее
адекватно передадут изображаемое им.
Знаменательно сказанное по этому поводу
Чернышевским: «Художественность состоит в
том, чтобы каждое слово было не только у
места, - чтобы оно было необходимо,
неизбежно и чтоб как можно было меньше
слов».

21.

В стихах выражение поэтической мысли предстает в
предельно сжатой форме: подчас в одной или
нескольких строчках сказано так много, что у
прозаика заняло бы многие страницы. Например:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Какое огромное, сложное и прекрасное содержание
заключают в себя чеканные пушкинские строчки,
когда мы вводим их смысл в соприкосновение с
общим пушкинским видением «микола
милослевый».
Индивидуализация речи действующих лиц создается
не всегда заметными для читателя средствами:
тут играют роль синтаксический строй речи, ее
словарный состав, интонация, самосодержание.

22.

Значительно более ощутима индивидуализация речи действующих
лиц у тех писателей, которые стремятся подчеркнуть в этих лицах
наиболее характерные для них особенности, отодвигая на задний
план или совсем не показывая другие.
Они дают крупным планом только некоторые черты действующих
лиц, представляющие в данном контексте главный интерес.
Примером может служить язык действующих лиц «Мертвых душ».
мечты и стремления Манилова, его сентиментальная патетика,
приторность в обращении прекрасно характеризуются его речью:
«Уж такое, право, доставили наслаждение, майский день, именины
сердца...», «...Другое дело, если бы соседство было хорошее, если
бы, например, такой человек, с которым бы, в некотором роде,
можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении,
следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу,
дало бы, так сказать, паренье этакое...».
Грубость, топорная прямота и человеконенавистничество
Собакевича проявляются в его речи, пересыпанной словами
«дурак», «мошенник», «первый разбойник в мире», «собака»,
«первейший хапуга».

23.

Речь Чичикова раскрывает его изворотливость: с каждым
человеком он говорит, применяясь к его характеру.
К Манилову Чичиков обращается в высокопарносентиментальном тоне: «Не имей денег, имей хороших людей
для обращения», «О, эта была бы райская жизнь», «Приятный
разговор лучше всякого блюда».
В разговоре с Коробочкой - другой тон, другая лексика, другие
обороты речи. Писатель отмечает, что Чичиков, находясь у
Коробочки, «несмотря на ласковый вид, говорил, однако, же с
большею свободою, нежели с Маниловым, и вовсе не
церемонился». С Коробочкой Чичиков принимает
увещевательно-грубоватый тон, который, по его расчетам,
здесь наиболее уместен: «Помилуйте, матушка... эх, какие вы!»,
«Страм, страм, матушка, просто страм...», «...Я вас прошу
совсем о другом, а вы мне пеньку суете!», «Да пропади и
околей со всей вашей деревней».
Постигнув характер Плюшкина, Чичиков в разговоре с этим
персонажем «почувствовал, что слово добродетель и редкие
свойства души можно с успехом заменить словами: экономия
и порядок». Отсюда такие выражения героя поэмы: «По пяти
копеек, извольте, готов прибавить», «По две копейки пристегну,
извольте».

24.

ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ ЯЗЫКА ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ СЛУЖИТ В ТО
ЖЕ ВРЕМЯ И СРЕДСТВОМ ЕГО ТИПИЗАЦИИ.
ЯЗЫК ОТДЕЛЬНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ ХАРАКТЕРИЗУЕТ ОСОБЕННОСТИ
РЕЧИ МНОГИХ ЛЮДЕЙ ТАКОГО СОЦИАЛЬНОГО ОБЛИКА, ТАКОЙ
КУЛЬТУРЫ, ТАКОГО СКЛАДА УМА.
Важно понимать соотношение между типическим и особенным в
языке действующих лиц. Так как язык, художественная речь
являются средством создания и формой выражения
художественных образов в творениях литературы, то самое
качество образа - сращение в нем общего и единичного необходимо сказывается именно в языке. Этот вопрос получил
глубокое освещение в книге академика В.В. Виноградова «О
языке художественной литературы».
Рассматривая речь главного персонажа романа Достоевского
«Бедные люди» Макара Алексеевича Девушкина, В.В. Виноградов
убедительно раскрывает типическую основу его речи разговорное русское городское «просторечие» середины
прошлого века, «просторечие», в котором добрую половину
составляет фразеология мелкого служило-чиновничьего сословия.

25.

Голубушка моя, маточка!
Хочу писать, а не знаю, с чего и начать. Ведь вот как же это странно,
маточка, что мы теперь так с вами живем. Я к тому говорю, что я
никогда моих дней не проводил в такой радости. Ну, точно домком и
семейством меня благословил господь! Деточка вы моя,
хорошенькая! да что это вы там толкуете про четыре рубашечки-то,
которые я вам послал. Ведь надобно же вам их было, — я от Федоры
узнал. Да мне, маточка, это особое счастие вас удовлетворять; уж это
мое удовольствие, уж вы меня оставьте, маточка; не троньте меня и
не прекословьте мне. Никогда со мною не бывало такого, маточка. Я
вот в свет пустился теперь. Во-первых, живу вдвойне, потому что и вы
тоже живете весьма близко от меня и на утеху мне; а во-вторых,
пригласил меня сегодня на чай один жилец, сосед мой, Ратазяев, тот
самый чиновник, у которого сочинительские вечера бывают. Сегодня
собрание; будем литературу читать. Вот мы теперь как, маточка, —
вот! Ну, прощайте. Я ведь это всё так написал, безо всякой видимой
цели и единственно для того, чтоб уведомить вас о моем
благополучии. Приказали вы, душенька, через Терезу сказать, что
вам шелчку цветного для вышиванья нужно; куплю, маточка, куплю,
и шелчку куплю. Завтра же буду иметь наслаждение удовлетворить
вас вполне. Я и купить-то где знаю. А сам теперь пребываю
другом вашим искренним
Макаром Девушкиным.

26.

Милостивый государь, Макар Алексеевич!
Пишу я к вам наскоро, спешу, работу к сроку кончаю. Видите ли, в чем дело: можно покупку
сделать хорошую. Федора говорит, что продается у ее знакомого какого-то вицмундир форменный,
совершенно новехонький, нижнее платье, жилетка и фуражка, и, говорят, всё весьма дешево; так
вот вы бы купили. Ведь вы теперь не нуждаетесь, да и деньги у вас есть; вы сами говорите, что
есть. Полноте, пожалуйста, не скупитесь; ведь это всё нужное. Посмотрите-ка на себя, в каком вы
старом платье ходите. Срам! всё в заплатках. Нового-то у вас нет; это я знаю, хоть вы и уверяете,
что есть. Уж бог знает, куда вы его с рук сбыли. Так послушайтесь же меня, купите, пожалуйста. Для
меня это сделайте; коли меня любите, так купите.
Вы мне прислали белья в подарок; но послушайте, Макар Алексеевич, ведь вы разоряетесь. Шутка
ли, сколько вы на меня истратили, — ужас сколько денег! Ах, как же вы любите мотать! Мне не
нужно; всё это было совершенно лишнее. Я знаю, я уверена, что вы меня любите; право, лишнее
напоминать мне это подарками; а мне тяжело их принимать от вас; я знаю, чего они вам стоят.
Единожды навсегда — полноте; слышите ли? Прошу вас, умоляю вас. Просите вы меня, Макар
Алексеевич, прислать продолжение записок моих; желаете, чтоб я их докончила. Я не знаю, как
написалось у меня и то, что у меня написано! Но у меня сил недостанет говорить теперь о моем
прошедшем; я и думать об нем не желаю; мне страшно становится от этих воспоминаний. Говорить
же о бедной моей матушке, оставившей свое бедное дитя в добычу этим чудовищам, мне тяжелее
всего. У меня сердце кровью обливается при одном воспоминании. Всё это еще так свежо; я не
успела одуматься, не только успокоиться, хотя всему этому уже с лишком год. Но вы знаете всё.
Я вам говорила о теперешних мыслях Анны Федоровны; она меня же винит в неблагодарности и
отвергает всякое обвинение о сообществе ее с господином Быковым! Она зовет меня к себе;
говорит, что я христарадничаю, что я по худой дороге пошла. Говорит, что если я ворочусь к ней, то
она берется уладить всё дело с господином Быковым и заставит его загладить всю вину его передо
мною. Она говорит, что господин Быков хочет мне дать приданое. Бог с ними! Мне хорошо и здесь
с вами, у доброй моей Федоры, которая своею привязанностию ко мне напоминает мне мою
покойницу няню. Вы хоть дальний родственник мой, но защищаете меня своим именем. А их я не
знаю; я позабуду их, если смогу. Чего еще они хотят от меня? Федора говорит, что это всё сплетни,
что они оставят наконец меня. Дай-то бог!
В. Д.

27.

АВТОРСКАЯ РЕЧЬ.
Организующую роль в языковом оформлении
произведения играет авторская речь, часто - особая
интонация, которая так или иначе, как об этом
говорилось выше, сказывается и в речи
действующих лиц. Без этого скрытого голоса самого
писателя речь действующих лиц не могла бы
вызывать у читателей нужного отношения к ним:
оценочный момент отсутствовал бы.
Отношение писателя к тому или иному персонажу
подчас передается им и путем взаимодействия
голоса автора с голосом действующего лица. Эти
голоса иногда сливаются (в тех случаях, когда мысли
и чувства данного лица близки автору), порой же
внутренняя авторская интонация противостоит
смыслу и тону речи изображаемого персонажа.

28.

СРАВНИМ ДВА ОТРЫВКА ИЗ РОМАНА ТУРГЕНЕВА «ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО»
Лаврецкий, проводив гостивших у него Калягиных,
возвращается теплой летней ночью домой.
Звезды исчезали в каком-то светлом дыме; неполный месяц
блестел твердым блеском; свет его разливался голубым
потоком по небу и падал пятном дымчатого золота на
проходившие близко тонкие тучки; свежесть воздуха вызывала
легкую влажность на глаза, ласково охватывала все члены,
лилась вольною струею в грудь. Лаврецкий наслаждался и
радовался своему наслаждению. «Ну, мы еще поживем, думал он, - не совсем еще нас заела...»
Он не договорил, кто или что... Потом он стал думать о Лизе, о
том, что вряд ли она любит Паншина; что встреться он с ней
при других обстоятельствах, - бог знает, что могло бы из этого
выйти; что она понимает Лемма, хотя у ней «своих» слов нет.
Да и это неправда: у ней есть свои слова...
«Не говорите об этом легкомысленно», - вспомнилось
Лаврецкому.

29.

ВЫВОД
Непосредственно сливаются, переходят друг
в друга авторская передача дум Лаврецкого и
его собственные слова.
Это сообщает всей сцене «тот внутренний
лиризм, который и усиливает симпатии
читателей к Лаврецкому.

30.

А ВОТ ДРУГОЙ ОТРЫВОК, ПОСВЯЩЕННЫЙ ВАРВАРЕ ПАВЛОВНЕ, КОТОРАЯ
ПРЕБЫВАЛА В ПАРИЖЕ, И НЕКОЕМУ ЖУРНАЛИСТУ, ПИСАВШЕМУ О НЕЙ В
ГАЗЕТАХ.
Данный журналист был очень противен Варваре Павловне, но
она его принимала, потому что он пописывал в разных газетах и
беспрестанно упоминал о ней, называя ее то m-me L-tzki, то m-me
de***, cette grande dame russe si distinguйe, qui demuere rue de
P...; рассказывал всему свету, то есть нескольким сотням
подписчиков, которым не было никакого дела до m-m L-tzki, как
эта дама, настоящая по уму француженка (une vraie franзaise par
I’йsprit) - выше этого у французов похвал нет - мила и любезна;
какая она необыкновенная музыкантша и как она удивительно
вальсирует (Варвара Павловна, действительно, так вальсировала,
что увлекала все сердца за краями своей легкой, улетающей
одежды)... словом, пускал о ней молву по миру, - а ведь это, что ни
говорите - приятно. Девица Марс уже сошла тогда со сцены, а
девица Рашель еще не появлялась; тем не менее Варвара
Павловна прилежно посещала театры. Она приходила в восторг от
итальянской музыки и смеялась над развалинами Одри,
прилично зевала во Французской комедии и плакала от игры г-жи
Дорваль в какой-нибудь ультраромантической мелодраме; а
главное - Лист у ней играл два раза и так был мил, так прост прелесть!

31.

ВЫВОД
Ироническая интонация автора разрушает
здесь лишь внешнее слияние авторского
голоса и голосов действующих лиц.

32.

ИНОГДА В ЦЕЛЯХ НАИБОЛЕЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ВЫРАЖЕНИЯ
АВТОРСКОГО ОТНОШЕНИЯ К ИЗОБРАЖАЕМОМУ ПИСАТЕЛИ САМИ КАК
РАССКАЗЧИКИ ВЫСТУПАЮТ В КАЧЕСТВЕ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ.
Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого
чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из
них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня,
остался цел…
Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с
закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой
походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился: он молча отвечал мне на поклон и
пустил огромный клуб дыма.— Мы с вами попутчики, кажется?Он молча опять поклонился.—
Вы, верно, едете в Ставрополь?— Так-с точно... с казенными вещами.— Скажите, пожалуйста,
отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва
подвигают с помощью этих осетин?Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня.—
Вы, верно, недавно на Кавказе?— С год, — отвечал я.
— Вот (он набил трубку, затянулся и начал рассказывать), вот изволите видеть, я тогда стоял в
крепости за Тереком с ротой — этому скоро пять лет. Раз, осенью пришел транспорт с
провиантом; в транспорте был офицер, молодой человек лет двадцати пяти. Он явился ко мне
в полной форме и объявил, что ему велено остаться у меня в крепости. Он был такой
тоненький, беленький, на нем мундир был такой новенький, что я тотчас догадался, что он на
Кавказе у нас недавно. «Вы, верно, — спросил я его, — переведены сюда из России?» —
«Точно так, господин штабс-капитан», — отвечал он. Я взял его за руку и сказал: «Очень рад,
очень рад. Вам будет немножко скучно... ну да мы с вами будем жить по-приятельски... Да,
пожалуйста, зовите меня просто Максим Максимыч, и, пожалуйста, — к чему эта полная
форма? приходите ко мне всегда в фуражке». Ему отвели квартиру, и он поселился в крепости.

33.

— А как его звали? — спросил я Максима Максимыча.— Его звали...
Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый,
смею вас уверить; только немножко странен. Ведь, например, в
дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут — а ему
ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет,
что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при
мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова
не добьешься, зато уж иногда как начнет рассказывать, так
животики надорвешь со смеха... Да-с, с большими был
странностями, и, должно быть, богатый человек: сколько у него было
разных дорогих вещиц!..— А долго он с вами жил? — спросил я
опять.— Да с год. Ну да уж зато памятен мне этот год; наделал он мне
хлопот, не тем будь помянут! Ведь есть, право, этакие люди, у
которых на роду написано, что с ними должны случаться разные
необыкновенные вещи!
Лермонтов в «Герое нашего времени» представляет себя
очевидцем некоторых событий, показанных в романе,
рассказывает о своем близком знакомстве с Максимом
Максимычем

34.

Не прошло десяти минут, как на конце площади показался тот,
которого мы ожидали. Он шел с полковником Н..., который,
доведя его до гостиницы, простился с ним и поворотил в
крепость. Я тотчас же послал инвалида за Максимом
Максимычем. Навстречу Печорина вышел его лакей и
доложил, что сейчас станут закладывать, подал ему ящик с
сигарами и, получив несколько приказаний, отправился
хлопотать. Его господин, закурив сигару, зевнул раза два и сел
на скамью по другую сторону ворот. Теперь я должен
нарисовать его портрет…
— Если вы захотите еще немного подождать, — сказал я, — то
будете иметь удовольствие увидаться с старым приятелем...
Передает отдельные наблюдения над
Печориным.

35.

Порой участие писателя как действующего
лица произведения еще ощутимее:
например, Достоевский в романе
«Униженные и оскорбленные» создает
идейно равнозначный самому писателю
образ рассказчика Вани, играющего не
меньшую, чем другие персонажи, роль в
развитии событий.
В этих случаях возможность звучания
авторского голоса еще более усиливается.

36.

«Сочинитель, поэт! Как-то странно... Когда же поэты выходили в люди, в чины?
Народ-то всё такой щелкопер, ненадежный!».
Я заметил, что подобные сомнения и все эти щекотливые вопросы приходили к
нему всего чаще в сумерки (так памятны мне все подробности и всё то золотое
время!). В сумерки наш старик всегда становился как-то особенно нервен,
впечатлителен и мнителен. Мы с Наташей уж знали это и заранее
посмеивались. Помню, я ободрял его анекдотами про генеральство
Сумарокова, про то, как Державину прислали табакерку с червонцами, как
сама императрица посетила Ломоносова; рассказывал про Пушкина, про
Гоголя.
— Знаю, братец, всё знаю, — возражал старик, может быть, слышавший первый
раз в жизни все эти истории.
— Гм! Послушай, Ваня, а ведь я все-таки рад, что твоя стряпня не стихами
писана. Стихи, братец, вздор; уж ты не спорь, а мне поверь, старику; я добра
желаю тебе; чистый вздор, праздное употребление времени! Стихи гимназистам
писать; стихи до сумасшедшего дома вашу братью, молодежь, доводят...
Положим, что Пушкин велик, кто об этом! А все-таки стишки, и ничего больше;
так, эфемерное что-то... Я, впрочем, его и читал-то мало... Проза другое дело! Тут
сочинитель даже поучать может, — ну, там о любви к отечеству упомянуть или
так, вообще про добродетели... да! Я, брат, только не умею выразиться, но ты
меня понимаешь; любя говорю. А ну-ка, ну-ка прочти! — заключил он с
некоторым видом покровительства, когда я наконец принес книгу и все мы
после чаю уселись за круглый стол, — прочти-ка, что ты там настрочил; много
кричат о тебе! Посмотрим, посмотрим!

37.

Не следует, однако, всех рассказчиков,
выводимых в литературных произведениях,
отождествлять с самими писателями. Во многих
случаях писатели делают рассказчиками людей
другого, чем у них социального облика, другой
культуры, другого психологического склада. Это
делается для создания нужного угла зрения или
внутреннего взаимодействия голосов
рассказчика и самого писателя.
например, как Иван Петрович Белкин в
пушкинских «Повестях Белкина» и гоголевский
пасичник Рудый Панько в «Вечерах на хуторе
близ Диканьки».

38.

Иван Петрович Белкин родился от честных и благородных родителей в 1798
году в селе Горюхине. Покойный отец его, секунд-майор Петр Иванович Белкин,
был женат на девице Пелагее Гавриловне из дому Трафилиных. Он был человек
не богатый, но умеренный, и по части хозяйства весьма смышленый. Сын их
получил первоначальное образование от деревенского дьячка. Сему-то
почтенному мужу был он, кажется, обязан охотою к чтению и занятиям по части
русской словесности. В 1815 году вступил он в службу в пехотный егерский
полк (числом не упомню), в коем и находился до самого 1823 года. Смерть его
родителей, почти в одно время приключившаяся, понудила его подать в
отставку и приехать в село Горюхино, свою отчину.
Вступив в управление имения, Иван Петрович, по причине своей неопытности
и мягкосердия, в скором времени запустил хозяйство и ослабил строгой
порядок, заведенный покойным его родителем. Сменив исправного и
расторопного старосту, коим крестьяне его (по их привычке) были недовольны,
поручил он управление села старой своей ключнице, приобретшей его
доверенность искусством рассказывать истории. Сия глупая старуха не умела
никогда различить двадцатипятирублевой ассигнации от пятидесятирублевой;
крестьяне, коим она всем была кума, ее вовсе не боялись; ими выбранный
староста до того им потворствовал, плутуя заодно, что Иван Петрович
принужден был отменить барщину и учредить весьма умеренный оброк; но и
тут крестьяне, пользуясь его слабостию, на первый год выпросили себе
нарочитую льготу, а в следующие более двух третей оброка платили орехами,
брусникою и тому подобным; и тут были недоимки.

39.

ЯЗЫК ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ КАК ОСОБЫЙ ПРЕДМЕТ
ХУДОЖЕСТВЕННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ.
Глубоко и тонко охарактеризовал особенности
языка действующих лиц М.М. Бахтин (на
примере произведений «романного жанра»):
«Говорящий человек и его слово в романе есть
предмет словесного же и художественного
изображения. Слово говорящего человека в
романе не просто передается и
воспроизводится, а именно художественно
изображается и притом - в отличие от драмы изображается словом же (авторским)».

40.

М. М. БАХТИН ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ НА ОДНОЙ ИЗ СТРОФ,
ПОСВЯЩЕННЫХ ЛЕНСКОМУ В ВЕЛИКОМ ПУШКИНСКОМ РОМАНЕ
В СТИХАХ:
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна...
«Поэтические символы этой строфы ориентированы сразу в двух
планах: в плане самой песни Ленского - в смысловом и
экспрессивном кругозоре «геттингенской души» и в плане речи
Пушкина, для которого «геттингенская душа» с ее языком и с ее
поэтикой - новое, но уже становящееся типическим явление
литературного разноречия эпохи: новый тон, новый голос в
разноголосице литературного языка, литературных мировоззрений и
управляемой этими мировоззрениями жизни. Другие голоса этого
литературно-жизненного разноречия: байроническишатобриановский язык Онегина, ричардсоновский язык и мир
деревенской Татьяны, уездно-бытовой язык усадьбы Лариных, язык
и мир петербургской Татьяны и другие языки, в том числе и
различные меняющиеся на протяжении произведения непрямые
языки автора».

41.

ОСОБЫЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ ЯЗЫКА
Синонимы и антонимы.
язык литературного произведения, художественная
речь, вовсе не состоит из какого-то особого набора
поэтических слов, а использует все богатство как
литературного, так и «речевого» языка того или иного
народа. Создание художественных образов, которые
должны вызвать многочисленные ассоциации,
обогатить наше познание жизни и очеловечить наше
отношение к ней, требует огромной работы писателя.
Поиски писателем необходимого слова ярко
выражены, в частности, в выборе им синонимических
слов и выражений.
Синонимы - слова, близкие по своему значению.
Создание синонимов фиксирует различные оттенки в
близких, но не тождественных явлениях и понятиях.

42.

Отбор писателем из ряда синонимических
слов одного нужного ему для наиболее
точной передачи какого-либо факта, мысли,
чувства является существенным элементом
его работы над языком литературного
произведения.
Употребление синонимических слов и
выражений помогает писателю
разнообразить речь, избегать повторений.

43.

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи,—
К светлой тайне приложил уста.
(Не бродить, не мять в кустах багряных…)
Синонимический ряд представлен именами существительными:
песня – 1.«Словесно-музыкальное произведение, исполняемое
одним лицом или хором и первоначально связанное с обрядовым
действом.
2. перен. Поэтическое произведение, преимущ. лирическое;
поэзия (поэт.)»; словарный синонимический ряд – не указан.
мечта – «Создание воображения, что-нибудь воображаемое,
мысленно представляемое»; словарный синон.ряд – мечтание,
бредни, греза, дума, видение, привидение, иллюзия, призрак,
причуда, самообман, самообольщение, утопия, фантазия, химера,
воздушный замок, игра воображения, сон, бред, несбыточное
желание.

44.

Жалобно, грустно и тоще
В землю вопьются рога…
Снится ей белая роща
И травяные луга.
(Корова)
Синонимический ряд представлен наречиями,
образованными от прилагательных, поэтому словарное
значение дается по производящему слову:
жалобный (жалобно) – «Выражающий скорбь, тоску,
жалующийся, внушающий жалость»; словарный синон. ряд
– печальный;
грустный (грустно) – «Испытывающий грусть,
опечаленный»; словарный синон. ряд – печальный;
тощий (тоще) – «Исхудавший и немощный»; словарный
синон. ряд – худой, исхудалый, худощавый, сухой,
сухощавый, костлявый, тщедушный; поджарый, сухопарый.

45.

Предрассветное. Синее. Раннее.
И летающих звезд благодать.
Загадать бы какое желание,
Да не знаю, чего пожелать.
(Предрассветное. Синее. Раннее.)
Синонимический ряд представлен субстантивированными
прилагательными:
предрассветный (предрассветное) – рассвет. 1. Заря –
рассвет, свет. 2. Начало – начальный период чего – либо
радостного: заря, рассвет;
синий (синее) - сапфировый, сапфирный, васильковый.
Голубой - 1. Небесный, небесно-голубой, бирюзовый,
лазурный; лазоревый (устар. и нар.-поэт.);
ранний (раннее) – начальный, первый.

46.

Несказанное, синее, нежное…
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя – поле безбрежное –
Дышит запахом меда и роз.
(Несказанное, синее, нежное…)
Синонимический ряд состоит из трех субстантивированных
прилагательных:
несказанный (несказанное) – словарный синон. ряд –
невыразимый, непередаваемый, неописуемый, не поддающийся
описанию, неизъяснимый – (книжн.), неописанный (устарев.),
изречённый (устарев. высок.);
синий (синее) – сапфировый, сапфирный, васильковый.
См. Голубой – 1. Небесный, небесно – голубой, бирюзовый,
лазурный; лазоревый (устар. и нар. поэт.). 2. Голубчик.
Синонимический ряд – милый, любимый, симпатичный,
возлюбленный;
нежный (нежное) – синоним. ряд – 1. мягкий, бархатный,
бархатистый, шелковистый, шёлковый. 2. Ласковый – нежный,
любовный, мягкий, приветливый.

47.

Находят свое применение в поэтическом языке и
антонимы, то есть слова, противоположные по
своему значению.
Они употребляются преимущественно в тех
случаях, когда писателю нужно резко
противопоставить друг другу различные явления,
создать впечатление контраста. Примером такого
употребления антонимов может служить
пушкинское описание различия между Онегиным и
Ленским:
Они сошлись.
Волна и камень,
Стихи и проза,
лед и пламень
Не столь различны меж собой.

48.

Употребляются антонимы и для того, чтобы
всячески подчеркнуть противоречия
внутри одного явления. Примером может
послужить знаменитая некрасовская
характеристика старой Руси:
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка-Русь!