Продолжение традиций Н.В. Гоголя в творчестве Ф.К. Сологуба. Роман «Мелкий бес»

1.

Продолжение
традиций Н.В.
Гоголя в
творчестве
Ф.К. Сологуба.
Роман «Мелкий бес»

2.

О «Грядущем хаме» Д.С.
Мережковского // «Золотое руно»,
1906 года:
«То, что всегда казалось вовсе не страшным, обыкновенным,
ежедневным,
общепринятым
и
общепризнанным,
—
соглашается Сологуб, — этото и есть самое страшное для поэта,
философа и христианина, потому что это — пошлое, а черт и
есть вечная плоскость, вечная пошлость. Бессмертная людская
пошлость, созерцаемая за всеми условиями местными и
временными — историческими, народными, государственными,
общественными,— есть безусловное, вечное и всемирное зло. И
эта плоскость, эта нуменальная середина сущего, отрицание
всех глубин и вершин, этот вечно серый, неизменно ничтожный
и истинно страшный черт… являет легкомысленно мятущемуся
миру свое страшное лицо уже почти без маски, дерзко отрицает
Бога, истерически кричит: я! я! я! и собирается воцариться…»

3.

О романе
Широкую известность Сологубу принес роман
«Мелкий
бес»
(1907),
прочитанный
всей
образованной Россией.
Главные действующие лица – учитель
Передонов, уездная барышня Людмила Рутилова и
гимназист Саша Пыльников. Но действительно
действующим (но не живущим) героем является
Недотыкомка,
она
может
менять
облик,
превращаться в живое и неживое, дразнить и
совращать Передонова. Недотыкомка заставляет его
убить приятеля, сводит с ума, лишает службы. С
одной стороны, все, что делает Передонов, делает он
сам, а с другой – он лишь орудие Недотыкомки. На
маскараде увидел Передонов Недотыкомку и поднес
спичку к занавеске, Недотыкомка побежала
огненной струей и сожгла весь дом. Сологуб
мастерски
приоткрыл
возможности
духовных
метаморфоз, «мелкой бесовщины», приводящих к
драматичным
и
кощунственным
изменениям
жизни. «Мелкий бес» повествует о деградации
личности, одержимой идеей жизненного успеха.
Давящая
повседневность
и
символизация
конкретного зла в человеке передана стилистически
тонко, чему способствует искусное сопряжение
сюжетных линий.

4.

Галерея персонажей
Передонов, Варвара Володин, Грушина, Ершова, Вершина и т.д.
Полюс грязи реальной (бытовой) и метафизической (душевной),
полюс тупости, извращенного сладострастия, жестокости и
безумия. Черты эти свойственны не только главному герою, но
именно в нем сгущаются до предела.
Постоянно подчеркиваются «равнодушно-сонное выражение»
лица, тупость, угрюмость, которые легко сменяется «свирепостью»
и злорадством.
Смех у П. вызывают только «поганые» мысли, которые
характеризуются повествователем как «паскудные детища его
скудного воображения».
Мертвенность, автоматичность реакций - еще одно неотъемлемое
свойство этого персонажа: «Механически, как на неживом,
прыгали на его носу золотые очки и короткие волосы на его
голове».
Как настоящий бес, П. все вокруг себя хочет извратить и
умертвить: «Его чувства были тупы, и сознание его было
растлевающим и умертвляющим аппаратом. Все доходящее до его
сознания претворялось в мерзость и грязь. В предметах ему
бросались в глаза неисправности и радовали его. Когда он
проходил мимо прямостоящего и чистого столба, ему хотелось
покривить его или испакостить. Он смеялся от радости, когда при
нем что-нибудь пачкали. <...> Быть счастливым для него значило
ничего не делать и, замкнувшись от мира, ублажать свою утробу».

5.

Галерея персонажей
Саша Пыльников и Людмила Рутилова.
Зачарованный мир, который создают для себя Людмила и Саша, характеризуется, казалось бы,
противоположными свойствами: юности, душевной неиспорченности, грации и красоты, хотя и
понятой в соответствии со вкусами провинциального городка (недаром Блок назвал этих персонажей
«заоблачными мещанами, небесными обывателями»).
Людмилу всегда сопровождает ощущение радости бытия: «Она весело улыбалась, быстро шла к дому
Коковкиной и шаловливо помахивала белою сумочкою и белым зонтиком. Теплый осенний день
радовал ее, и казалось, что она несет с собою и распространяет вокруг себя свойственный ей дух
веселости». Такова же и обстановка в ее комнате: «В Людмилиной горнице было просторно, весело и
светло от двух больших окон в сад, слегка призадернутых легким желтоватым тюлем. Пахло сладко.
Все вещи стояли нарядные и светлые».
Однако очевидное противопоставление двух полюсов осложняется глубоко лежащими мотивами
тайного родства. Так, исследователи неоднократно отмечали черты бесовства, присущие как сестрам
Рутиловым, так и Саше Пыльникову.
Таким образом, несмотря на четко заданное противопоставление двух пар персонажей (Передонов Варвара, Саша Пыльников - Людмила), между ними есть тайное сходство. Однако Сологуб
предпочитает не развивать и не эксплицировать его. Если образ Передонова остается главным
источником и воплощением зла (хотя в то же время и его жертвой), то Людмила и Саша - самым
светлым, что может существовать в описанном в романе мире. Моральная ответственность с этих
героев, отношения между которыми этически небезупречны, как бы снимается тем, что они
эстетически совершенны: в них Красота получает свое полное воплощение, в отличие от других
персонажей, максимально от нее удаленных.

6.

Пространство
романа
Передонов - передвигающийся наблюдатель. Он
наносит визиты городским чиновникам, навещает
гимназистов, многократно наведывается в
различные уголки города, дважды выезжает за его
пределы. И каждому передвижению героя
соответствует передвижение фантастического
пространства, не прикрепленного к определенной
точке.
В то время, как в творчестве Гоголя,
фантастическое и псевдобытовое пространство,
попеременно переходящие друг в друга, активно
взаимодействуют и взаимовлияют, у Сологуба они
при кажущемся подобии абсолютно автономны и
независимы. Любая попытка воздействия на
фантастическое пространство бытовым способом
заранее обречена, ибо оно иллюзорно, а не
материально.

7.

Реконструкция мифа или
аллюзия?
Сюжет произведения и, главное, образ Передонова, могут быть поняты лишь
в соотнесении с мечтой бедного гоголевского Башмачкина о шинели, судьбами сознания
Германна из «Пиковой дамы» Пушкина, Поприщина из «Записок сумасшедшего» Гоголя,
Голядкина из «Двойника» и героя «Записок из подполья» Достоевского, наконец, —
чеховского Беликова.
Но Сологуб не прибегает к реконструкции мифа, как происходило в текстах
других символистов, а использует только необходимые для романа образы, мотивы,
описываемые события классических текстов.
Важно отметить, что сходство главного героя с тем или иным персонажем
классической литературы формирует конфликтную напряженность текста: например,
двойничество Передонова и Голядкина реализуется в страхе Передонова перед доносом, а
главное в боязни, что его подменят Володиным. Эта боязнь, превращаясь в манию, во
многом определит взаимоотношения между персонажами, а главное, развязку романа.
Кстати сказать, Володин своим поведением и особой почтительностью с Варварой, от
которой зависит инспекторское назначение Передонова, во многом наследует черты
двойника Голядкина, которого Достоевский называет «отвратительный господин
Голядкин второй», столь же почтительного с начальством.
Таким образом, семиотическая рефлексия сологубовского текста направлена
на воспроизводство культурного кода, благодаря чему текст обогащается новыми
смыслами. Смыслопорождающая способность образа Передонова обусловливается
аллюзивными связями с классическими героями.

8.

Реконструкция мифа или аллюзия?
Интересной также представляется и схожесть позиции повествователя и Передонова в отношении
Володина, которого Передонов считает своим двойником, а именно: при первом же появлении
Володина повествователь отмечает его сущностное сходство с бараном («молодой человек, весь, и
лицом, и ухватками, удивительно похожий на барашка: волосы, как у барашка, курчавые, глаза
выпуклые и тупые, — все, как у веселого барашка, — глупый молодой человек»), причем данная
черта возводится в статус-кво данного героя, но среди прочих героев только Передонов озвучивает
эту же характеристику Володина («Еще боднешь, пожалуй, — проворчал Передонов», «Барану и сны
бараньи — ворчал Передонов» [11. С. 227]).
В силу скудости своего сознания, а главное, прогрессирующего безумия, Передонов понимает это
сходство уже буквально: Володин мнится ему оборотнем. Эта позиция героя служит автору для
создания мифологического (мелкобесовского) пласта произведения. И наконец, сюжетная линия
Володина заканчивается его смертью (на мифологическом уровне только такая смерть и была
возможна для этого персонажа): «Передонов быстро выхватил нож, бросился на Володина и резанул
его по горлу».
Так разрешается внутренний
сопряженный со страхом.
В целом же внутренний антиномизм личности Передонова снимается описанием все нарастающего
безумия. Так, в романе «универсальный прием вскрытия личностных противоречий» (А.Г.
Коваленко) — двойничество, имеет более сложную структуру чем, например, у Достоевского.
Конфликт переходит во внутренний мир героя, а в силу того, что нам предложен в полной мере
антигерой, сознательный «тиран и деспот», то разрешение этого конфликта возможно только с
помощью буквального уничтожения своего двойника.
конфликт
стремления
Передонова
к
власти,
диалектически

9.

• Сологуб сам подчеркивал связь своей сатиры с
гоголевской.
Вывод:
«Этот роман — зеркало, сделанное искусно», — пишет он
в предисловии ко второму отдельному изданию «Мелкого
беса» (1908), перефразируя эпиграф к «Ревизору»: «На
зеркало неча пенять, коли рожа крива». Стоит вспомнить
и финальную «мораль» предисловия: «Нет, мои милые
современники, это о вас я писал мой роман о Мелком
Бесе и жуткой его Недотыкомке, об Ардалионе и Варваре
Передоновых... О вас», — которая является отголоском
знаменитой реплики Городничего: «Чему смеетесь? над
собою смеетесь!.. Эх вы!..».
• В самом же тексте романа Сологуб обыгрывает известные
слова Гоголя о птице-тройке, окрашивая их пессимизмом,
источник которого — всеобъемлющая демоническая
пошлость реальности, описанной в «Мелком бесе»: «О
смертная тоска, оглашающая поля и веси, широкие
родные просторы! Тоска, воплощенная в диком галдении,
тоска, гнусным пламенем пожирающая живое слово,
низводящая когда-то живую песню к безумному вою! О,
смертная тоска! О, милая, старая русская песня, или и
подлинно ты умираешь?.. »

10.

Домашнее
задание:
Дать определение «двойничеству» в
литературе.
Каких героев-двойников Вы знаете?
Приведите примеры из художественной
литературы.