Городская проза Ю.В. Трифонова. Повесть "Обмен"

1.

2.

В конце 60—70-х годах XX века
определился мощный пласт литературы,
которую стали называть «городской»,
«интеллектуальной»
и
даже
«философской» прозой. Названия эти
также условны, особенно потому, что
содержат некую противопоставленность
«деревенской»
прозе,
которая,
получается, лишена интеллектуальности
и
философичности.
Но
если
«деревенская» проза искала опору в
нравственных
традициях,
основах
народной
жизни,
исследовала
последствия разрыва человека с землей,
с деревенским «ладом», то «городская»
проза связана с просветительской
традицией. Источники противостояния
катастрофическим
процессам
в
социальной жизни она ищет в сфере
субъективной, во внутренних ресурсах
самого человека, коренного городского
жителя.

3.

Если в «деревенской» прозе
жители
деревни
и
города
противопоставлены (традиционное
для русской истории и культуры
противопоставление), и это часто
составляет конфликт произведений,
то прозу «городскую» интересует,
прежде всего, городской человек с
довольно высоким образовательным
и культурным уровнем и его
проблемы, человек, более связанный
с «книжной» культурой (истинной
или
масскультурой),
чем
с
фольклорной.
Конфликт
не
связывается с оппозициями деревня
— город, природа — культуpa, а
переносится в сферу рефлексии, в
сферу переживаний и проблем
человека,
связанных
с
его
существованием в современном
мире.

4.

Способен ли человек как личность сопротивляться обстоятельствам, изменять
их, или человек сам постепенно, незаметно и необратимо меняется под их
воздействием — эти вопросы поставлены в произведениях Юрия Трифонова, Юрия
Домбровского, Даниила Гранина, Аркадия и Бориса Стругацких, Григория Горина и
других. Писатели часто выступают не только и не столько как рассказчики, сколько
как исследователи, экспериментаторы, размышляющие, сомневающиеся,
анализирующие. «Городская» проза исследует мир через призму культуры,
философии, религии. Время, история трактуется как развитие, движение идей,
индивидуальных сознаний, каждое из которых значительно и неповторимо.

5.

Один из самых заметных авторов
«городской»
прозы
Валентинович
Юрий
Трифонов
—
(1925—1981). В советское время он
не был откровенным диссидентом,
но был «чужаком» для советской
литературы. Критики упрекали его в
том, что он пишет «не про то», что
произведения его сплошь мрачные,
что он полностью погружен в быт.
Трифонов писал о себе: «Я пишу о
смерти («Обмен») — мне говорят,
что я пишу о быте, я пишу о любви
(«Долгое прощание») — говорят, что
тоже о быте; я пишу о распаде семьи
(«Предварительные итоги») - опять
слышу про быт; пишу о борьбе
человека со смертельным горем
(«Другая жизнь») - вновь говорят
про быт».

6.

Само название повести «Обмен»,
прежде всего, раскрывает обыденную,
бытовую ситуацию героя - ситуацию
обмена квартиры. В этом смысле
проблема, действительно, бытовая.
Быт городских семей, их ежедневные
проблемы занимают значительное
место
в
повести.
Но
это
лишь первый, поверхностный слой
повести. Быт - условия существования
героев.
Кажущаяся
обыденность,
привычность, всеобщность этого быта
обманчива. На самом деле испытание
бытом не менее трудно, опасно, чем
испытания,
которые
выпадают
человеку в острых, критических
ситуациях. Опасно тем, что человек
меняется под воздействием быта
исподволь,
незаметно
для
самого
себя,
быт
провоцирует
человека без внутренней опоры,
стержня на поступки, которым сам
человек после ужасается.

7.

Основное событие — смертельная болезнь
матери героя и решение им вопроса: уступить
ли уговорам жены воспользоваться этим
обстоятельством для улучшения своих бытовых
проблем. Грубо говоря, можно ли «обменять»
мать на квартиру?
Композиция постепенно раскрывает процесс
морального предательства героя. Сестра и мать
считали, «что он их тихонько предал»,
«олукьянился». Герой постепенно идет на один
компромисс за другим, как бы вынужденно, в
силу обстоятельств отступает от своей совести:
по отношению к работе, к любимой женщине, к
другу, к своей семье, и, наконец, к матери. При
этом Виктор «мучился, изумлялся, ломал себе
голову, но потом привык. Привык оттого, что
увидел, что то же — у всех, и все — привыкли. И
успокоился на той истине, что нет в жизни
ничего более мудрого и ценного, чем покой, и
его-то нужно беречь изо всех сил». Привычка,
успокоенность и есть причины готовности к
компромиссам.

8.

Слово, изобретенное сестрой Виктора, Лорой, — «олукьяниться» — уже
обобщение, очень точно передающее суть изменений в человеке. Эти изменения
касаются не только одного героя. По пути на дачу вспоминая прошлое своей семьи,
Дмитриев оттягивает встречу с матерью, оттягивает неприятный и предательский
разговор об обмене. Ему кажется, что он должен «продумать что-то важное,
последнее»: «Все изменилось на том берегу. Все «олукьянилось». Каждый год
менялось что-то в подробностях, но, когда прошло четырнадцать лет, оказалось, что
все олукьянилось — окончательно и безнадежно». Второй раз слово уже дано без
кавычек, как устоявшееся понятие. Герой думает об этих изменениях примерно так
же, как думал о своей семейной жизни: «А может быть, это не так уж плохо ? И если
это происходит со всем — даже с берегом, с рекой и с травой — значит, может быть,
это естественно и так и должно быть?». Никто, кроме самого героя, не может
ответить на эти вопросы. А ему самому удобнее ответить: да, так и должно быть — и
успокоиться.

9.

Конфликт повести — в отличии
двух жизненных позиций, двух
систем ценностей, духовных и
бытовых.
Главным носителем ценностей
Дмитриевых является дед, Федор
Николаевич. Он старый юрист, с
революционным прошлым: «сидел в
крепости,
ссылался,
бежал
за
границу, работал в Швейцарии, в
Бельгии, был знаком с Верой
Засулич». Дмитриев вспоминает, что
«старик
был
чужд
всякого
лукьяноподобия, просто не понимал
многих вещей». Он не мог понять,
как нужно «уметь жить», в отличие от
тестя Дмитриева, Лукьянова, поэтому
в глазах клана Лукьяновых Федор
Николаевич — «монстр», ничего не
понимающий в современной жизни.

10.

Жизнь меняется только внешне,
люди
же
остаются
прежними.
Вспомним, что по этому поводу
говорил булгаковский Воланд: «только
квартирный вопрос испортил их».
«Квартирный вопрос» становится
испытанием и для героя Трифонова,
испытанием,
которого
он
не
выдерживает
и
ломается.
Дед
говорит: «Мы с Ксенией ожидали, что
из тебя получится что-то другое.
Ничего страшного, разумеется, не
произошло. Ты человек не скверный. Но
и не удивительный».
«Олукьянивание» разрушает героя не только морально, но и физически:
после обмена и смерти матери «у Дмитриева сделался гипертонический
криз, и он пролежал три недели дома в строгом постельном режиме». Герой
становится другим: «еще не старик, но уже пожилой, с обмякшими щечками
дяденька».
Смертельно больная мать говорит Дмитриеву: «Ты уже обменялся, Витя.
Обмен произошел... Это было очень давно. И бывает всегда, каждый день,
так что ты не удивляйся, Витя. И не сердись. Просто так незаметно...»

11.

В конце повести приводится перечень юридических документов,
необходимых для обмена. Их сухой, деловой, официальный язык
подчеркивает трагизм происшедшего. Фразы о «благоприятном
решении» в отношении обмена и о смерти Ксении Федоровны стоят
рядом. Обмен ценностных представлений состоялся.