Внешняя политика Императора Александра I

1.

Лекция
32.
Внешняя
политика
Императора
Александра I: 1801-1805 гг.
1

2.

Император Александр I Павлович в 1801 г.

3.

Отношение Императора Александра I к Бонапарту и заключение мира с Францией 26 сентября (9 октября) 1801 г. Вступив на
престол 12 марта 1801 г. при страшных обстоятельствах, Император Александр I находился в состоянии подавленности и
растерянности, что не смогло не сказаться на вопросах внешней и внутренней политики. Как отмечает доктор ист. наук А.В. Демкин:
«Внутриполитические шаги Александра I в марте — июне 1801 г. были связаны прежде всего со стремлением освободиться из-под
опеки руководителей заговора 12 марта». С.М. Соловьев отмечал: «Александр наследовал войну с Англией, вражду с Австрией,
сближение с Францией и Пруссией и некоторые тяжелые для России обязательства относительно государств второстепенных.
Бесцельную войну с Англией надобно было прекратить, пока она еще не началась настоящим образом». Однако это не означало
заключения союза с Англией. Александру I было необходимо нормализовать отношения со Священной Римской империей и продолжать
мирные переговоры с Парижем. Между тем будущее Французской республики было довольно туманным. Как отмечал С.М. Соловьев:
было не ясно, что «будет с этой республикой, которой управлял победоносный генерал под именем Первого консула», и чего следует
ждать от самого Первого консула: новых завоеваний или, наоборот, мирного переустройства своей страны. Император Александр I
позднее не скрывал, что «при восшествии своем на престол я нашел себя связанным политическими обязательствами, из которых
многие были в явном противоречии с государственными интересами». По словам графа Воронцова,* первое время во внешней политике
Александра I «замечались следы совершенного хаоса». Помимо неопытности, Император Александр был ещё вынужден проявлять
большую осмотрительность, так как его положение было весьма нестабильно, а окружение составляли главным образом убийцы его
отца. Присутствовавшая на коронации нового Государя 15 (28) сентября 1801 г. французская актриса К. де Бонейль, осведомительница
французской полиции, писала своему негласному начальнику министру Ж. Фуше: «Молодой Император шёл, предшествуемый
убийцами свое деда, сопровождаемый убийцами своего отца и окруженный своими собственными убийцами».

4.

В марте 1801 г. Государь был вынужден поставить главой внешнеполитического ведомства одного из лидеров заговора графа Панина,
который был сторонником английской модели государственного управления. На должность русского посла в Лондоне был возвращен
граф Воронцов. Александр I поручил Панину довести до сведения английского кабинета, что он стремится восстановить с ним прежние
дружеские отношения. 12 (25) марта 1801 г. Император Александр I направил приказ генералу от кавалерии В.П. Орлову, в котором
повелел все казачьи полки, следующие в Индию «возвратить на Дон и распустить их по домам». Однако при этом никакого
«проанглийского» крена с вступлением на престол Александра I в российской внешней политике не произошло. 6 (19) мая 1801 г. было
отменено крайне невыгодное для русской экономики эмбарго на английские товары и освобождены все английские матросы,
арестованные в свое время по приказу Павла I. 5 (18) июня того же года между Петербургом и Лондоном была подписана конвенция о
свободной торговле. Несомненно, что как отмена эмбарго, так и конвенция были приняты во многом под давлением двух англофилов:
Воронцова и Панина, но непредвзятый взгляд, не может не признать эти соглашения выгодными и для России. Соглашения с Лондоном
не сделали политику Императора Александра I проанглийской. По словам историка Шильдера: «Государь вступал на политическое
поприще с некоторыми симпатиями к главе французского правительства Первому консулу Наполеону Бонапарту». По поводу
переговоров с Бонапартом, Александр I указывал, что они должны сводиться к «всеобщему замирению» и восстановлению прав
«низверженных или понесших убытки государей». Александр I одобрил линию Колычева в его переговорах с Бонапартом и Талейраном,
не позволившую им отделить «частный мир с Россией от соглашения, которое должно служить основанием для всеобщего
умиротворения». Колычев давал следующую оценку Первому консулу: «Бонапарт больше действует по страсти и капризу, нежели по
обдуманному, разумному плану, сообразно выгодами Франции. Первый консул в высшей степени честолюбив, горяч, необуздан, хороший
генерал, которого не покидало счастье, но очень посредственный правитель, ничего не понимающий во внешней политике и не
слушающий ничьих советов». В свою очередь Бонапарт направил в Петербург генерала Дюрока, для выяснения позиции нового Царя по
заключению мира с Парижем.

5.

7 (20) мая Дюрок был принят Александром I, который в разговоре с ним отметил: «Я всегда желал согласия между Францией и Россией. Я
бы очень желал сговориться непосредственно с Первым консулом, честный характер которого мне хорошо известен, не прибегая к помощи
многих посредников, всегда опасных. Скажите ему также, что я сочувствую его славе, и что не нужно, чтобы думали, что он стремится к
захватам». Александр I также заявил генералу: «Мне лично ничего не нужно, я желаю только содействовать спокойствию Европы». В
инструкции русским послам при иностранных Дворах от 4 (17) июля 1801 г. Император Александр указывал: «Если я подниму оружие, то это
единственно для обороны от нападения, для защиты Моих народов или жертв честолюбия, опасного для спокойствия Европы». Государь
объявлял об отказе претензий на Мальту и на титул Великого Магистра Ордена госпитальеров, так как обладание ими было уже фактически
утрачено, а дальнейшая борьба за их возвращение означало войну с Англий и Австрией. В сентябре 1801 г. в Париже возобновились мирные
русско-французские переговоры. С русской стороны они были продолжены графом Аркадием Ивановичем Морковым. В инструкциях Моркову
Государь указывал о своем искреннем стремлении заключить мир с Францией. Морков прибыл в Париж, имея согласие Государя по следующим
вопросам: 1) передача Египта Франции; 2) отказ от Мальты в пользу госпитальеров; 3) готовность обсуждать вопрос о суверенитете Пьемонта.
Никаких предложений или требований по вопросам внутренней политики Франции от Александра I ни в каком виде не поступало. Александр I
искренне предполагал договориться с Первым консулом об установлении военного равновесия в Европе, закрепив его рядом договоров и
стабилизировав с их помощью обстановку в Италии, Германии, Ближнем Востоке. При этом Россия и Франция стали бы гарантами этих
соглашений. Но Бонапарт настаивал в первую очередь на двустороннем франко-русском договоре, не касавшимся общеевропейского положения.
Прибыв в Париж, Морков быстро убедился, что Бонапарт не намерен отказываться от своих завоевательных планов.

6.

Граф Аркадий Иванович Морков

7.

Первый консул Наполеон Бонапарт и его министр иностранных дел Шарль Морис де Талейран.

8.

Пока в Париже Морков вел трудные переговоры с Первым консулом и его министром иностранных дел Шарлем Морисом Талейраном, сам Бонапарт
завершал тайные мирные переговоры с Англией. 27 марта 1802 г. в Амьене был подписан англо-французский мир: все враждебные действия между
Францией и Англией прекратились. Бонапарт соглашался на эвакуацию французских войск из Египта и на возвращение его Османской империи.
Лондон, в свою очередь, брал на себя обязательство не вмешиваться в дела Голландии, Германии, Италии, Швейцарии (т.н. «Гельветической
республики»). Кроме того, Талейрану удалось убедить сардинского короля согласиться с предложениями французского правительства и отказаться
от Пьемонта. Таким образом, получалось, что Россия отстаивает интересы государств, по которым у Парижа уже достигнуты свои договорённости.
Эта жульническая политика Бонапарта и Талейрана вызвала замечание Александра I: «Какие мошенники!». Тянуть с подписанием мира с Францией
русской стороне становилось бессмысленно. 26 сентября (8 октября) 1801 г. во французской столице между Россией и Францией был подписан
мирный договор. Главным его положением стала декларация, что «между Его Величеством Императором Всероссийским и Французской
республикой будет отныне мир, дружба и доброе согласие». Между Россией и Францией были восстановлены дипломатические отношения: послом
Российской империи в Париже остался граф Морков, послом Франции в Петербурге был назначен генерал Габриэль д’Эдувиль. В ст. IV Бонапарт
брал на себя обязательства сохранять целостность «владений Его Величества Короля Обеих Сицилий, друга и союзника Его Величества Императора
Всероссийского». Бонапарт гарантировал Вюртембергу компенсации за понесенные территориальные потери, а курфюрсту Баварии —
независимость и целостность его владений. Ст. XI секретной части предусматривала, что обе стороны «займутся вопросом о средствах утвердить
всеобщий мир на вышеприведенных обстоятельствах, восстановить справедливое равновесие в различных частях света, обещая друг другу
действовать сообща <…> на благо человечества, всеобщего спокойствия и независимости правительств». Одновременно с восстановлением
отношений с Англией и Францией, Александр I в апреле 1801 г. положительно ответил на письма императора Франца II, в которых тот выражал свое
желание восстановить дружественные связи с Россией. Александр I полагал, что тесный союз между Россией, Великобританией, Священной
Римской империей (Австрией), Пруссией и с привлечением в него Бонапарта — станет мощным гарантом европейской стабильности.

9.

Глава 3. Попытка Императора Александра I замирить Европу в сотрудничестве с Бонапартом: 1802 — 1803 гг. 30 сентября 1801 г. во время
коронационных торжеств Император Александр I отправил в отставку графа Палена. Новым вице-канцлером и членом коллегии Иностранных
дел был назначен граф Виктор Павлович Кочубей, ставший в сентябре 1801 г. первым российским министром иностранных дел. В тот период
Александр I полностью разделял точку зрения Кочубея в том, что Россия должна как можно меньше вмешиваться в европейские дела. 31 октября
(12 ноября) 1801 г. Император Александр писал графу Воронцову: «Я буду стараться следовать преимущественно национальной системе, то
есть системе, основанной на пользе всего государства, а не на пристрастии к той или другой державе, как это часто случалось. Если я найду
это выгодным для России, я буду хорошо с Францией, точно также как та же самая выгода России побуждает меня теперь поддерживать
дружбу с Великобританией». Таким образом, политика Александра I ни в коей мере не стала проанглийской, также как она не была и
профранцузской. Но Александр I не мог не замечать фактов нарушения Бонапартом только, что достигнутых соглашений. 13 января 1802 г.
прусский король Фридрих Вильгельм III пригласил Государя на майские военные маневры в Мемеле. Граф Кочубей выступил против этой
поездки, считая, что она породит в Европе слух о существовании особых отношения между Россией и Пруссией. Воронцов поддержал Кочубея,
заявив, что визит в Мемель окажет отрицательное впечатление на Вену, которая «должна будет еще более унижаться перед Бонапартом».
Австрийский Двор, действительно, с настороженностью отнесся к известию о предстоящей встречи в Мемеле. Но Александр I, помимо прочего,
как раз стремился к тому, чтобы у Венского Двора возникли такие подозрения, так как угроза и непредсказуемость со стороны Бонапарта
постоянно возрастала, а противодействие его политики со стороны германских государств все более слабело. Александр I все более убеждался,
что с Бонапартом очень трудно, если вообще возможно, заложить мирные принципы устройства Европы. Это означало, что принятая
Александром I и Негласным комитетом политика изоляции России от любых военно-политических союзов, в сложившейся обстановке, оказалась
неверной. Приняв решение ехать в Пруссию, Александр I ясно показал, что во внешнеполитических делах он собирается действовать независимо.

10.

Первый министр иностранных дел Российской
империи граф Виктор Павлович Кочубей.

11.

Император Александр I, король Пруссии Фридрих Вильгельм III и королева прусская
Луиза.

12.

В сентябре 1802 г. Государь отправил в отставку графа Кочубея, фактически взяв руководство внешней политикой полностью на себя.
Официально визит Александра I в Пруссию носил чисто дружественный характер. Государь заявил, что во время посещения Мемеля никаких
политических вопросов обсуждаться не будет, и что поездка не имеет никаких дипломатических целей. Однако, разумеется, такие цели у
Императора Александра Павловича были. Дело в том, что Австрия и Пруссия были соседями России, и от взаимодействия с ними зависела
безопасность границ империи. Следовательно, главной задачей, которую ставил Александр I, было стремление создать из германских государств
барьер от агрессивных намерений наполеоновской Франции. Особо острым был вопрос о сохранении целостности Священной Римской империи.
По условиям Люневильского мирного договора, подписанного в феврале 1801 г. между Веной и Парижем, левый берег Рейна отходил к Франции,
что привело к территориальным потерям тех имперских князей, которые придерживались нейтралитета. Возникла необходимость компенсировать
им потери. Это компенсирование вошло в историю под названием индемнизации (вознаграждения). Россия пыталась придать ему исключительно
внутрегерманский характер. 29 мая (10 июня) 1802 г. Александр I прибыл в Мемель, где его торжественно встречали король Фридрих Вильгельм
III и королева Луиза. Пышность приема и пылкость выраженных Александру I чувств, превосходили все ожидания. В течение недели парады,
маневры, обеды сменялись балами и увеселительными прогулками. Обер-гофмейстерина королевы Луизы графиня фон Фосс писала в своем
дневнике про Императора Александра: «Он чрезвычайно красивый, белокурый человек. Невольно поражаешься красотой его лица. Он производит
впечатление человека мягкого и доброго; он в высшей степени учтив и приветлив». Многие тогда решили, что Александр I, проникнув чувствами
глубокой дружбы к королю и королеве, стал смотреть на Пруссию не с точки зрения политика, а с позиции личной симпатии. Император
Александра I стремился установить с прусским Двором союзнические отношения, максимально ослабив влияние Бонапарта на Берлин.

13.

Император Священной Римской империи Франц
II Габсбург.

14.

В германских государствах усиливались симпатии к Наполеону. В Мюнхене вновь поднимали голову иллюминаты, требовавшие установления
Баварской республики, в Вюртемберге — масонские ложи и республиканские союзы обратились к Бонапарту с просьбой создать у них вместо
монархий республики, как он это сделал в Италии. Немецкие масоны становились одновременно и немецкими националистами, стремившимися к
развалу Австрийской империи, и объединению Германии под эгидой революционной Франции. Эти процессы отвечали планам Наполеона,
стремившегося к полному уничтожению Священной Римской империи. Александр I пытался помешать этим замыслам, упорно добиваясь примирения
Вены с Берлином. Государь писал своему доверенному лицу в Берлине Алопеусу: «Я старался сблизить сколько можно Дворы Берлинский и Венский, в
убеждении, что подобное событие не только могло помочь устройству дел германских, но и оказать влияние на Францию на сей случай, или, когда
могла бы она похотеть впредь Европу ввергнуть в новое замешательство». Император Александр I вернулся из Пруссии вовсе не в состоянии
«влюбленности» к королевской прусской чете, которую ему приписывали. Скорее, он вынес из этого визита далеко не утешительные выводы по поводу
прусской армии. Государь сказал австрийскому военному атташе полковнику барону фон Штуттерхайму: «Я вернулся, избавившись от давно
сложившегося у меня представления о прусском войске как образцовом». Надежды Александра I на понимание ситуации Берлинским Двором не
оправдались. Под давлением Бонапарта в сентябре 1802 г. был подписан франко-прусско-баварский договор, направленный против Священной Римской
империи. После подписания мира с Англией, Бонапарт практически перестал считаться с интересами России и повел линию на её вытеснение из ряда
держав правомочных решать проблемы германского региона. Александр I с горечью писал своему послу в Берлине Алопеусу: «Пруссия, получив ныне
знатные выгоды при разделе Германии, кажется совершенно преданною Первому консулу». К середине 1802 г. отношение Императора Александра I к
Наполеону начинает коренным образом меняться. Если в 1801 г. это было скорее чувство симпатии, то к концу 1802 г. оно сменилось недоверием, а
затем и подозрением. 2 августа 1802 г. Бонапарт объявил себя пожизненным Первым консулом. В связи с этим Александр I писал Лагарпу: «Я
совершенно переменил мнение о Первом консуле. Начиная с момента установления его пожизненного консульства, пелена спала. Сейчас это один из
самых великих тиранов, которых когда-либо производила история».

15.

Первый консул Наполеон. Переход через
Сен-Бернар. Картина Ж. Давида.

16.

Мнение Александра I о Бонапарте полностью разделял и граф Морков. В своих донесениях на Высочайшее имя он постоянно докладывал, что Бонапарт
желает властвовать повсюду и в выборе средств ни перед чем не остановится. Русский военный историк, участник наполеоновских войн генераллейтенант Михайловский-Данилевский дал точное определение международной ситуации, сложившейся к 1803 г.: «При наступлении XIX-го столетия
явились: на Западе Наполеон, обуреваемый замыслами преобладания, на Севере — Александр, как сила охранительная. При этих условиях столкновение
Наполеона и Александра было неизбежно». Соловьев отмечал, что, хотя Наполеон в то время «не хотел войны с Россией, война была неизбежна, потому
что Россия не давала ему распоряжаться в Европе, порабощать слабейшие государства». Между тем, Бонапарт продолжал нарушать «интересы
Европейского континента» со все возрастающей дерзостью. 26 августа 1802 г. французами была инспирирована петиция от властей острова Эльба «с
просьбой» присоединить его к Франции, что и было, конечно, немедленно «исполнено». 21 сентября 1802 г. под видом временного управления, к
Франции был присоединен Пьемонт. Его разделили на шесть департаментов по образцу французских. Чтобы успокоить Императора Александра I,
Бонапарт пообещал королю Карлу Эммануилу в качестве компенсации Парму и Пьяченцу, но затем заменил их большой денежной компенсацией. Когда
Александр I заявил протест, Бонапарт с наигранным удивлением сказал: «Казалось бы, это дело должно интересовать Императора Александра ровно
столько же, сколько меня, Первого консула, интересуют персидские дела». Упоминание Первого консула о Персии было неслучайным. Петербург в
1801–1802 гг., наконец, внял мольбам восточно-грузинского царя Георгия ХII и присоединил Картли-кахетинское царство к Российской империи.
Принципиальное согласие на это было дано еще 18 (31) января 1801 г. Императором Павлом I. В Высочайшем Манифесте Императора Александра I от 12
сентября (25 октября) 1801 г. о добровольном вхождении восточной Грузии в состав России, утверждалось: «Не для приращения сил, не для корысти, не
для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете Империи, приемлем Мы на Себя бремя управления Царства Грузинского; — единое
достоинство, единая честь и человечество налагают на нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращение и к скорбей учредить в Грузии
правление, которое могло бы утвердить правосудие, личную и имущественную безопасность, и дать каждому защиту закона»

17.

Первый консул очень надеялся, что Россия увязнет в конфронтации с Персией и Турцией, пока он продолжит прибирать к рукам итальянские и
немецкие государства. 23 октября 1802 г. к Франции были присоединены Парма, Плезанс и Гвасталла. Как отмечали французские историки Лависс и
Рамбо: «Это было прямым нарушением прав итальянских государств, состоявших под покровительством России». Бонапарт захватил власть в
Швейцарии (т.н. Гельветической республики), объявив себя ее Посредником. В ноябре 1802 г. был установлен протекторат Франции над Голландией.
Бонапарт, как бы подводя итоги, заявил: «Европой признано, что Италия, Голландия и Швейцария находятся под властью Франции». Лависс и Рамбо
писали: «В итоге Бонапарт беспрестанно нарушал мир. Франция постепенно накладывала руку на соседние государства». Наполеон оказывал
сильное давление на императора Франца II с целью ускорения процесса секуляризации и связанных с ней компенсациями. Бонапарт, играя на
противоречиях Священной Римской империи с немецкими курфюрстами, привлек на свою сторону Баварию, Вюртемберг и Баден, заключив с ними
союзнические соглашения. Таким образом, попытка Императора Александра I создать в Европе миротворческую силу из германских государств в 1802
г. потерпела неудачу: в германском мире стал явно доминировать Бонапарт. Весна 1803 г. ознаменовалась новым обострением англо-французских
отношений. Лондон, ссылаясь на действия Наполеона в Египте, отказывался выполнять условия Амьенского договора: очистить Мальту,
Александрию, Кейптаун. Столкновение Англии с Францией становилось все очевидней. Наполеон, желая предотвратить возможный союз между
Англией и Россией, заверял Александра I в своем миролюбии и обвинял в новом обострении английские правящие круги. В мае 1803 г. Бонапарт занял
Ганновер, курфюрстом которого был британский король Георг III, чем грубо нарушил свои договоренности с Александром I о независимом статусе
этого города. В конце 1803 г. Александр I продолжал убеждать императора Франца и прусского короля в необходимости организации коалиции против
Бонапарта. В этом же Император Александр убеждал и австрийскую дипломатию. В июле 1803 г. Бонапарт стал настойчиво просить Императора
Александра I отозвать графа Моркова. В Петербурге, где граф был хорошо известен как Государю, так и всем сотрудникам МИДа, послание Бонапарта
и Талейрана кроме чувства гадливости ничего не вызвало. Если во времена Павла I и первые два года царствования Александра I, Бонапарт вел себя
«как кроткая овечка», то в 1803 г. эта «кротость» уступила место откровенной наглости.

18.

Стремление Александра I каждый раз идти навстречу инициативам Бонапарта, казавшихся ему миролюбивыми, воспринимались
тем, как проявление слабости. 16 (29) ноября 1803 г. граф Морков присутствовал на прощальной аудиенции в Тюильри, где он
передал Наполеону свои отзывные грамоты и представил ему нового посланника русского Двора. В этот момент стало ясно, что
Александр I понизил уровень своего представительства во Франции. Если, граф Морков был полномочным послом, то
сменивший его секретарь посольства Петр Яковлевич Убри был в статусе только поверенного в делах. Закончившийся 1803 г.
показал Императору Александру I, что политика миролюбия, уступок и компромиссов с Бонапартом не дает желаемых
результатов. Как заключал С.М. Соловьев: «Наполеон оказался неспособным уважать независимость держав и содействовать
установлению европейского равновесия. Сношения с ним не повели к удовлетворительному результату. Для его достижения
надобно было обратиться к другому средству — к составлению коалиций». Важным признаком изменения отношения
Императора Александра I к складывающейся внешнеполитической ситуации, стало возвращения в мае 1803 г. на
государственную службу графа А.А. Аракчеева. С одной стороны, это означало, что власть Александра I окрепла настолько, что
он мог позволить вернуть верного слугу, не опасаясь более мартовских заговорщиков. С другой — возвращение Аракчеева
свидетельствовало, что Александр воспринимал международную ситуацию опасной и усматривал необходимость в укреплении
внутриполитического положения.

19.

Поверенный в делах России в Париже
Петр Яковлевич Убри

20.

Убийство герцога Л.А. д’Энгиенского. Разрыв Императора Александра I с Наполеоном Бонапартом. Убийство 21 марта 1804 г. по прямому
приказу Первого консула Наполеона Бонапарта принца Луи Антуана Анри де Бурбона-Конде герцога д’Энгиенского стало поворотным моментом в
отношении Императора Александра I к французскому диктатору. Государь воспринял это беззаконие не просто как убийство невиновного человека,
но и прямой вызов всем христианским государям. К тому же герцог д’Энгиенский был схвачен французским военным отрядом на территории
суверенного курфюршества Баденского. Александр I хорошо знал герцога, который служил в эмигрантской Белой армии, в которой он командовал
авангардом в Суворовском походе. Император Павел I пожаловал принцу орден Св. Андрея Первозванного. После увольнения из «Армии Конде»,
герцог недолго побыл в Англии, а затем переехал в Эттенхайм, в 10 км от французской границы. 20 марта 1804 г., около полуночи, герцог
д’Энгиенский был доставлен в Венсенский замок и примерно в 4 часа утра расстрелян в одном из окружающих его рвов. Известие о расстреле
герцога д’Энгиенского было получено Императором Александром I не позднее 9 апреля 1804 г. Назначенный 16 января 1804 г. министром
иностранных дел князь А. Чарторыйский вспоминал: «Известие о казни герцога Энгиенского привезено было курьером в субботу. На следующий
же день Двор облекся в траур; Император и Императрица, проходя после обедни через зал, где ожидали члены дипломатического корпуса,
совершенно игнорировали присутствие там французского посланника, разговаривая в то же время с лицами, находившимися подле него». На
совещании 5 (18) апреля Император Александр I заявил: «Если другие державы, пораженные ужасом и бессилием, унижено хранят молчание в
подобную минуту, то прилично ли России следовать этому примеру?». Государь поручил посланнику в Париже Убри передать ноту протеста
французскому правительству, а генералу Г.М. Эдувилю предписал покинуть Петербург к маю 1804 г. Князь Чарторыйский, на совещании 5 апреля,
зачитал проект ноты: «Его Императорское Величество, возмущенный столь явным нарушением всяких обязательств, которые могут быть
предписаны справедливостью и международным правом, отказывается сохранять долее сношения с правительством, которое запятнало себя
таким ужасным убийством, что на него можно смотреть лишь как на вертеп разбойников»

21.

Принц Луи Антуана Анри де Бурбон-Конде,
герцог д’Энгиенский.

22.

Расстрел герцога д’Энгиенского 20 марта 1804.

23.

30 мая французский посол генерал Эдувиль покинул Петербург, а в августе 1804 г. Париж покинул Убри: дипломатические отношения
между двумя государствами были разорваны. Убийство герцога д’Энгиенского убедило Императора Александра I с новой силой
возобновить давление на Священную Римскую империю, чей суверенитет был грубо нарушен, с целью заставить ее вернуться к политике
противодействия Бонапарту. В марте 1804 г. Александр I писал колеблющемуся королю Пруссии Фридриху Вильгельму: «От Вас зависит
решить, к какой стороне следует присоединиться. Но я не скрываю от Вас, что на одной стороне я вижу честь, славу и действительную,
непреходящую пользу Вашей короны; на другой, вместе с тяжелыми уступками и вечным упреком быть соучастником учреждения
всемирной монархии в пользу лица, которое так мало достойно ее». В ответ Фридрих Вильгельм заверил, что решил не заключать с
Францией никакого союзного договора. 24 мая 1804 г. в Берлине была подписана секретная русско-прусская конвенция, которая обязывала
обе стороны предпринять совместные военные действия, в случае новой французской агрессии в отношении германских государств.
Демарш Берлина не мог не вызвать ярости Бонапарта. Как отмечал А. Чарторыйский: «Наполеон не выносил соперников на своем поприще.
Все попытки стать с ним в этом отношении на равной ноге кончались неудачей. Каждый его союзник должен был либо подчиниться его
воле, либо вскоре превратиться в противника и объявить ему войну». Сведения о готовности Франции начать новую большую войну в
Европе, принимали все более серьезный оборот. 28 мая (10 июня) 1804 г. П.Я. Убри передавал А. Чарторыйскому, что по имеющимся у него
сведениям «французы считают войну делом решенным». Начиная со второй половины 1804 г., когда старания по объединению интересов
Вены и Петербурга не увенчались успехом, а российско-французский разрыв стал свершившимся фактом, внешняя политика Александра I
переориентировалась не организацию коалиции против Франции. 19 мая 1804 г. Сенат Французской Республики на своем заседании принял
органический сенатусконсульт, согласно которому Первому консулу Наполеону Бонапарту был передан титул наследственного императора.
Наполеон согласился принять его «во имя славы Нации».

24.

Наполеон–император Республики.

25.

Император Александр I и III-я коалиция держав против Наполеона. 1805 г. Император Александр I не признал императорский титул Наполеона. 7
(20) июня 1804 г. князь А. Чарторыйский довел до сведения Венского Двора: «Его Императорское Величество намерен признать нового императора
лишь на следующих условиях: немедленный вывод войск из королевства Неаполитанского, достойное возмещение королю сардинскому и полный вывод
французских войск с территории Германской империи». Наступивший 1805 г. представлялся Александру I и его дипломатам наилучшим моментом для
освобождения итальянских и германских государств для создания «пределов ненасытного властолюбия Наполеона». Этого можно было достичь
только в условиях европейской коалиции, в необходимости которой убеждал граф Воронцов: «Если ничего не сделаете в течение 1805 года, то
Бонапарт так утвердится и усилится, что Австрия ещё менее посмеет двинуться. Пруссия еще более офранцузится. Бонапарт не теряет времени
и приобретает силы в то время, как другие рассуждают только». В январе 1804 г. Император Александр назначил министром иностранных дел князя
Адама Чарторыйского, убежденного сторонника противостояния с Наполеоном. Князь был уверен, что французский император «стремится
употребить свою силу на порабощение мира. Он превратился в обыкновенного узурпатора». В конце 1804 г. наметилось существенное улучшение
русско-шведских отношений. Король Густав IV Адольф безуспешно пытался добиться от Наполеона согласия на присоединение к его королевству
территории Норвегии. Император французов, который вообще не придавал Швеции серьезного значения, каждый раз отвечал отказом. Александр I,
наоборот, считал заключение союзного договора со Швецией крайне желательным. 21 марта 1804 г., когда в Стокгольм пришло известие о расстреле
герцога д’Энгиенского. Густав IV Адольф отказался признавать Наполеона императором (презрительно именуя его не иначе как «г-н Бонапарт» и
пообещал императору Францу II свою военную помощь. 2 (15) января 1805 г. в Гатчине была заключена русско-шведская конвенция о совместных
действиях по обороне Северной Германии. Одновременно с привлечением Швеции к создаваемой коалиции, Император Александр вел переговоры с
Веной и Лондоном. 11 сентября 1804 г. Государь направил в британскую столицу члена Негласного комитета графа Николая Николаевича
Новосильцева с чрезвычайным поручением к только что назначенному британским премьер-министром Вильяму Питту Младшему.

26.

Премьер-министр
Питт-младший
Великобритании
Вильям

27.

В послании Александра I английскому правительству говорилось: «Бонапарт еще больше раскрыл свои планы и показал, чего следует ждать от
него. Россия, видя опасность, угрожавшую Европе, сразу же обратилась к континентальным державам, более других подвергающимся опасности,
и предложила им свою помощь, дабы совместно противодействовать посягательствам французов». Однако, продолжал Александр I, усилия
России на европейские кабинеты не возымели успеха, так как те, не видят опасности. Александр I предлагал В. Питту, «чтобы государства, которые
при поддержке России окажут сопротивление нападению Бонапарта, могли получить денежную помощь от Лондонского Двора, без чего, это
сопротивление не имело бы успеха». Государь выражал свою уверенность, что Наполеона можно остановить, «если две такие державы, как Россия и
Англия, тесно соединившись, обеспечат возможность использовать все средства, которыми они могут располагать». План, предложенный Царем,
предусматривал освобождение войсками России, Австрии, Швеции, Пруссии и Англии занятых французами территорий Голландии, Швейцарии и
Пьемонта. Питт с большим энтузиазмом воспринял эти предложения. 30 марта (12 апреля) 1805 г. в Санкт-Петербурге между Россией и Англией
была заключена союзная конвенция. При этом, Александр I счел необходимым подчеркнуть, что война будет вестись не против французского народа,
но «исключительно против его правительства, столь же деспотичного для него, как и для всей Европы». Наполеон, узнав о русско-английском
союзе, поспешил предложить британскому правительству мир. Александр I был готов выступить в качестве посредника в переговорах с французским
императором, и Новосильцев сразу из Лондона отправился в Париж, везя с собой проект мирного соглашения. Главным условием для его
заключения, Александр I и В. Питт ставили полное соблюдение Наполеоном условий Люневильского и Амьенского договоров, вывод французских
войск из Италии и Батавской республики, восстановление в Пьемонте власти сардинского короля. Александр I не возлагал особых надежд на успех
миссии Новосильцева и согласился на нее только для того, чтобы доказать Европе, что «миролюбивые» предложения Наполеона на самом деле
являются хитроумным ходом с целью сокрытия своих захватнических планов. Ближайшие события подтвердили правоту Александра I. Пока
Новосильцев направлялся в Париж, Наполеон демонстративно объявил об аннексии Лигурийской республики (Генуи). 26 мая 1805 г. Наполеон
принял титул «короля Италийского» и торжественно короновался в Милане т.н. «железной короной Ломбардии».

28.

Наполеон в Ломбардской
«короля Италийского».
короне

29.

Как только Император Александр I узнал об аннексии Генуи и о миланской коронации Наполеона, он повелел Новосильцеву немедленно вернуться в
Россию. С этого момента Государь прекратил всякие переговоры с Наполеоном, с твердым намерением решить вопрос силой оружия. Император
Александр I в различных бумагах 1803-1805 гг. ясно и четко называл причины неизбежности столкновения с французским диктатором. Прежде всего,
это стремление Наполеона к «всемирному владычеству», созданию «всемирной монархии». Александр I понимал, что с Наполеоном невозможно о чемлибо договариваться, ибо он преследует исключительно собственные интересы, не считаясь ни с чьими другими. Отсюда, Государю было ясно, что
коронованный захватчик не остановится ни в Германии, ни в Италии, ни в Польше, что рано или поздно с ним придется воевать на границах России.
Поэтому, лучше было его остановить в Западной Европе, чем ждать пока он очутиться у этих границ. Известие о коронации Наполеона как
Итальянского короля серьезно обеспокоило императора Священной Римской империи Франца II. В Вене поняли, что, игнорируя и дальше
наполеоновские захваты, там рискуют потерять все. 28 июля (10 августа) 1805 г. австрийский император официально примкнул к англо-русскому
союзному договору. Таким образом, против Наполеона сложился союз Австрии, Англии, России и Швеции, вошедший в историю как III-я
коалиция. Тем временем, Наполеон отправился на побережье Ла-Манша, где в военном лагере в Булони с 1803 г. шла активная подготовка по
организации десанта в Англию 120-тыс. армии. Наполеон делал ставку на транспортные и гребные суда. Плохо разбираясь в морском деле, Наполеон,
полагал, что может обойтись без корабельного флота и к 1804 г. отправил большую часть французских линейных кораблей к берегам Гаити, для удара
по английским колониям. Однако все попытки флотилии пересечь Ла-Манш заканчивались печально: транспорты и десантные суда могли действовать
только при хорошей погоде, в противном случае, их выбрасывало на берег или они терпели крушение. Наполеону, наконец, стало ясно, что успех
высадки зависит от обеспечения ее со стороны военного флота. Он решил добиться полного господства в Ла-Манше на время осуществления
десантной операции, путем сосредоточения в проливе двух французских эскадр: вице-адмирала П.Ш. де Вильнева и адмирала О.Ж. Гантома при
содействии испанской эскадры адмирала Гравина (5 января 1805 г. между Францией и Испанией был подписан союзный договор). Наполеон был
уверен, что ему достаточно трех дней, чтобы стать «господином Лондона».

30.

Наполеон на побережье Ла-Манша. 1805 г.

31.

24 апреля (7 мая) 1805 г. Император Александр I утвердил план предстоящей кампании, который он в конце мая вручил австрийскому министру
иностранных дел. План предусматривал численное превосходство над противником и завершение войны в ходе двух кампаний. Для того чтобы
дать Священной Римской империи возможность сдержать первый натиск французов, Александр I соглашался увеличить численность своих
войск до 180 тыс. человек, из них 100 тыс. в составе двух армий должны были прийти на помощь австрийскому императору немедленно.
Наступление предполагалось начать в Италии, заставив противника перебросить туда свои силы из Германии. Предполагалось, что Пруссия
присоединиться к коалиции, а вслед за ней последуют Дания, Саксония, Мекленбург и Брауншвейг, что увеличило бы силы коалиции до 597
тыс. чел. Главной целью было изгнание французских войск из Италии, Швейцарии, Бельгии, Голландии, Ганновера и с правого берега Рейна. 1
(14) сентября 1805 г. Император Александр I в именном Указе Сенату официально заявил: «Безопасность Империи Нашей, достоинство ее,
святость союзов и желание, единственною и непременную цель Нашу составляющее, водворить в Европе на прочных основаниях мир, решили
Нас двинуть ныне часть войск Наших за границу». Это было фактическое объявление войны Наполеону. Русская армия под командованием
генерала-от-инфантерии М.И. Кутузова численностью 50 тыс. чел. была готова выдвинуться из Польши на взаимодействие с австрийским
союзником. Вслед за ней формировалась вторая армия под командованием генерала-от-инфантерии графа Ф.Ф. Буксгевдена, численностью 90
тыс. чел., которая должна была двигаться на соединение с армией Кутузова. 13 (26) августа 1805 г. русская армия начала поход. В Померанию на
помощь шведскому королю силами Российской Балтийской эскадры был успешно переброшен морским путем 20 тыс. корпус генераллейтенанта графа Толстого. Наполеон начал с того, что склонил на свою сторону баварского курфюрста Максимилиана IV, заключив с ним 25
августа 1805 г. тайный франко-баварский союз, по которому Бавария должна была участвовать в войне на стороне Франции. За это Наполеон
обещал курфюрсту королевский титул, а после разгрома коалиции — Тироль, австрийскую Швабию и долину реки Инн. Франко-баварский союз
явился неожиданностью для Императора Александра, так как при разработке планов военных операций на 1805 г. предполагалось присоединить
Баварию к коалиции.

32.

Император Александр I 1805 г.

33.

Генерал
от
инфантерии
Михаил
Илларионович Голенищев-Кутузов

34.

Офицеры и солдаты Русской Императорской
армии в 1805 г.

35.

Русская армия 1805 г.

36.

Австрийская пехота. 1805 г.

37.

26 августа 1805 г. приказом Наполеона 180-тыс. армия, которая должна была действовать против войск III-й коалиции, получила наименование « La
Grande Armée » («Великая армия»). 27 августа Наполеон стремительным маршем двинулся к Рейну, намереваясь разбить австрийцев до подхода армии
Кутузова. Предварительно Наполеон подписал союзные договоры с курфюрстом Вюртембергским Фридрихом Вильгельмом, родным дядей Императора
Александра I, герцогами Нассауским и Гессен-Дармштадтским. План союзников привлечь их на свою сторону рухнул. Воспользовавшись выступлением
Баварии на стороне Наполеона, не дожидаясь подхода русской армии, отдельный корпус австрийского генерал-квартирмейстера К. Макка фон Лейбериха
занял баварскую крепость Ульм. Наполеон переправился через Дунай, обложил Ульм войсками, занял пригородные высоты и начал оттуда вести
артиллерийский обстрел города. Через три дня Мак капитулировал вместе с 30-тыс. войском, большим запасом провианта и арсеналом. Наполеон
стремился уничтожить армию Кутузова, пока к ней не подоспели вторая армия из России и австрийские корпуса. После капитуляции Мака положение
Кутузова резко ухудшилось, и полководец решил отвести свои войска к Ольмюцу, куда из России должны были подойти войска Гвардии и армия
генерала Буксгведена. 24 октября (7 ноября) 1805 г. под Амштеттеном гренадерские батальоны Лейб-гвардии Апшеронского и Смоленского полков под
командованием генералов П.И. Багратиона и М.А. Милорадовича в штыковых атаках сдержали силы французов, пока армия Кутузова успешно перешла
реку Ибс. Наполеон приказал корпусу маршала Мортье форсировать Дунай раньше отступавших союзников и занять все переправы. Случись это, и
русско-австрийские войска были бы уничтожены. Но Кутузов в результате умелого маневра ускользнул от противника, переправился на левый берег,
предварительно взорвав за собой мост. Переход Кутузова через Дунай расстроил все планы Наполеона. Теперь уже корпус Мортье находился в опасном
положении на левом берегу Дуная. 30 октября (11 ноября) 24-тыс. армия Кутузова атаковала Мортье между городами Дюренштейн и Кремс. Французы
оказались зажатыми между пехотной бригадой генерал-майора Милорадовича и 3-й колонной генерал-лейтенанта Д.С. Дохтурова. Противник был
практически окружен и над ним нависла угороза плена. Но, благодаря подошедшим дивизиям генерала Дюпона, изрядно потрепанные части Мортье
смогли переправиться обратно. Потеряв примерно по 2,5 тыс. убитыми, ранеными и пленными, противники разошлись, доложив каждый о своей победе.
Для союзников сражение под Кремсом имело большое нравственное значение: они убедились, что Наполеону можно достойно сопротивляться.
Император Франц наградил Кутузова орденом Марии-Терезии I-й ст., а Император Александр I в именном рескрипте полководцу писал: «Сражение при
Кремсе есть новый венец славы для Российского воинства,»

38.

Капитуляция генерала Мака в Ульме.
1805 г.

39.

Желая изгладить впечатление от Кремса, Наполеон двинулся на Вену. Мюрату удалось обмануть командира венского гарнизона генерала
князя К. фон Ауэршберга, дав честное слово, что Франция и Австрия заключили перемирие и, воспользовавшись замешательством австрийцев,
захватил в целости переправу, обеспечив тем самым падение Вены. Узнав о взятии австрийской столицы, Кутузов немедленно приказал
отступать на соединение с армией Буксгевдена. Кавалерия Мюрата настигла русский арьергард Багратиона. Чтобы выиграть время, Мюрат
решил повторить с Кутузовым туже хитрость, что и при взятии венского моста, сообщив о якобы заключенном с Австрией перемирии и
предлагая заключить такое же. Кутузов разгадал хитрость Мюрата и послал к нему генерал-адъютанта Винцингероде, приказав тому вступить в
ложные переговоры. Винцингероде от имени Кутузова подписал «перемирие», которое якобы предусматривало вывод русских войск с
территории Австрии. «Перемирие» отправили на ратификацию Наполеону. Мюрат ликовал, ожидая похвалы от императора, но вместо нее
получил от того суровую взбучку: «Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даёте себя обмануть адъютантам
русского императора». Получив разнос, Мюрат 4 (17) ноября 1805 г. атаковал русский арьергард около деревни Шёнграбен. Багратион, имея
всего 6 тыс. солдат, сумел сдержать натиск 30 тыс. французов и, нанеся им значительный урон, позволил Кутузову соединиться с армией
генерала Буксгевдена у деревни Вишау. К тому времени к театру боевых действий прибыли части Российской Императорской гвардии под
командованием Великого Князя Константина Павловича. Положение Наполеона значительно ухудшилось: армия союзников насчитывала около
90 тыс. чел., а у него от силы было 55 тыс. Из Италии на выручку Вены шла австрийская армия эрцгерцога Карла, подходили русские корпуса
генералов Л.Л. Беннигсена и И.Н. Эссена. В ставку Наполеона выехал посол прусского короля граф К. фон Гаугвиц с ультимативным
требованием немедленно очистить Германию, угрожая в противном случае выступлением 200 тыс. прусской армии на стороне III-й коалиции.
«Великая армия» Наполеона, растянутая на огромной дуге от Страсбурга до Вены, находилась в весьма невыгодном положении.

40.

Битва при Шенграбене 4 (17) ноября 1805 г.

41.

Император Александр I находился в действующей армии. Впервые после Петра Великого русский Царь принимал личное участие в боевых
действиях. Конечно, Император Александр I, которому не было и 28 лет, не имел боевого опыта, тем более, опыта руководства войсками. Сам
Государь, говоря об Аустерлицком сражении, позже признавал: «Я был молод и неопытен». Приняв личное участие в кампании 1805 г.,
Император Александр хотел еще раз обозначить святость начинаемого им дела. Прусский король Фридриха Вильгельма III разрешил русским
войскам использовать для прохождения прусскую территорию и пригласил Императора Александра I в Берлин. 22 октября (4 ноября) в Потсдаме
Александр I и Фридрих Вильгельм III подписали союзную конвенцию, по которой Пруссия брала на себя вооруженное посредничество в
заключении всеобщего мира, которое означало обязательство примкнуть к коалиции, если Наполеон это посредничество отвергнет. Обе стороны
признали безусловно необходимым очищение Францией захваченных ею территорий, обеспечение независимости Неаполя, Голландии и
Швейцарии, а также спокойствия и безопасности Османской империи. В этот момент в Берлине получили известие о капитуляции армии Мака.
Несмотря на это, Император Александр I, король Фридрих Вильгельм III и королева Луиза поклялись в Потсдаме над могилой Фридриха
Великого в вечной дружбе. В память посещения Императором Александром I Берлина король велел одну из центральных площадей столицы
назвать „Alexander-Platz“ (Площадь Александра). Из Берлина Александр I выехал в австрийский Ольмюц, куда прибыл император Франц II и куда
подошли армия Кутузова, Буксгевдена и гвардейские части. 16 (29) ноября 1805 г. произошло столкновение при Вишау между авангардом князя
Багратиона и французской бригадой легкой кавалерии генерала Трельяра, в котором противник был разбит. Император Александр I впервые стал
непосредственным участником боевых действий. Граф Ланжерон вспоминал: «Император сам отправился на место сражения. Вражеские
заставы были застигнуты врасплох и подверглись активному нападению, более пятисот человек были убиты или взяты в плен и отброшены.
Император присутствовал в их преследовании. Хотя он Александр I еще не показал себя великим полководцем, но доказал, что — храбрый
солдат». Однако осмотр поля сражения, вид убитых и раненных, произвели на молодого Государя тяжкое впечатление. Он был потрясен
увиденным и распорядился помогать всем раненым, независимо от того, были они русскими или французами. К моральным переживаниям у
Государя прибавилась инфекционное заболевание. Он ничего не ел весь оставшийся день, а к ночи слег в постель

42.

Клятва в «вечной дружбе»

43.

С целью прозондировать настроения союзников, Наполеон решил предложить Императору Александру I начать переговоры о мире. 25 ноября 1805 г. он
отправил в русскую ставку дивизионного генерала А.Ж. Савари, который передал Царю личное письмо французского императора. В нем Наполеон
поздравлял Александра I «с прибытием в армию» и поручал Савари выразить ему «все мое уважение и мое желание найти возможность доказать,
насколько я дорожу дружбой с Вами». Позже Савари вспоминал о своих впечатлениях от встречи с Царем: «Я не мог избавиться от чувства страха и
робости, находясь перед этим Государем: всем своим видом он внушал величие и благородство. Природа щедро одарила его. Трудно было бы найти
другого человека столь же совершенного и изящного. Он говорил короткими фразами, четко формулируя окончания, так что речь его никогда не была
длинной. Он говорил на совершенно чистом французском языке, без всякого иностранного акцента, постоянно используя красивые академические
выражения. Поскольку в его манере говорить все было подчеркнуто сдержано, легко можно было догадаться, что это результат изысканного
воспитания». Государь заявил Савари: «Я желаю только одного — видеть восстановление европейского мира добросовестным образом и на
справедливых основах». Не успел Савари добраться обратно в Пожоритц, где находился Наполеон, и передать ему ответ Александра, как тотчас был
отправлен своим повелителем обратно в занятое русскими Вишау. На этот раз, Савари передал Царю устное предложение Наполеона встретиться троим
императорам на нейтральной территории, объявив на время встречи прекращение огня. Александр I от встречи отказался. Однако германский
император стал настаивать на отправке Александром I своего парламентера к Наполеону. Как не противился Государь этой идее, он был вынужден ее
исполнить, отправив к Наполеону своего генерал-адъютанта князя П.П. Долгорукова-Младшего. Прибыв на неприятельский бивак, Долгорукий увидел,
по его словам, выходившего из траншеи маленького человека в «грязной и смешной одежде», которым оказался Наполеон. Долгорукий разговаривал с
императором довольно надменно, «как с боярином, которого хотят сослать в Сибирь», как потом шутил Наполеон. Долгорукий заявил, что Император
Александр не ищет для себя никаких приобретений, не питает вражды к Франции, уважает ее и желает счастья, но не может согласиться с
игнорированием Наполеоном европейского миропорядка и суверенитета европейских держав. Наполеон разыгрывал роль человека, смертельно
боящегося предстоящего сражения, чем обманул Долгорукова и через него Императора Александра. Вернувшись в ставку, П.П. Долгорукий доложил
Государю: «Наш успех несомненный. Нам стоит только идти вперед».

44.

Битва при Аустерлице. 2 декабря 1805 г. Положение Наполеона перед Аустерлицким сражением было не уверенным. Наполеон опасался, что
союзники вместо битвы возобновят отступление. Это, кстати, предлагал на военном совете 1 декабря 1805 г. М.И. Кутузов, считавший, что для
решающей битвы необходимо дождаться прибытия из Италии армии эрцгерцога Карла. Если бы отступление русско-австрийской армии
продолжилось, то французская, преследуя ее, сильно бы оторвалась от своих баз снабжения, что в тех условиях было для нее опасно. Незадолго до
Аустерлицкого сражения Наполеон получил ужасающее для него сообщение: 21 октября английская эскадра адмирала Нельсона полностью
уничтожила франко-испанский флот у мыса Трафальгар. У Франции, таким образом, фактически не осталось военного флота, и о высадке в Англию
можно было забыть. Известие о Трафальгарской катастрофе вызвало панику среди парижских финансистов. За день до рокового сражения в ставку
Наполеона прибыл Гаугвиц, который вручил французскому императору ультиматум Фридриха Вильгельма III, в случае отклонения которого Пруссия
немедленно вступала в войну на стороне коалиции. Берлин ставил Бонапарту условия: Франция должна вернуться в границы, определённые для нее
Люневильским миром, Неаполь, Голландия — обрести суверенитет, Германская империя получить компенсацию за утерянные ею территории.
Наполеон, который никогда не забывал чрезвычайную шаткость своего режима, понимал, что, если он вслед за морским поражением потерпит еще и
сухопутное, то это будет началом его конца. Поэтому ему надо было любой ценой заставить союзников принять сражение и любой ценой его выиграть,
не дожидаясь подхода австрийских подкреплений и вступления в войну Пруссии. С этой целью он и устраивал спектакли с «мирными»
предложениями от Савари и собственной ролью «овечки» перед молодым князем Долгоруким. В ставке союзников у сторонников отступления, были
не менее убежденные оппоненты, которые настаивали на немедленной битве. Разбив Наполеона, союзники избегали бы долгого отступления в зимних
условиях, а сам факт победы имел бы большое моральное значение. Среди тех, кто категорически выступал за то, чтобы дать сражение Наполеону,
был австрийский генерал-майор Франц фон Веройтер, назначенный начальником штаба к главнокомандующему М.И. Кутузову и разработавший для
союзников диспозицию сражения. В пользу плана Веройтера говорило то, что прошлым годом он проводил маневры возле Аустерлица и хорошо знал
эту местность

45.

Сражение при Аустерлице 2 декабря 1805 г. Аустерлицкие сражение вошло в историю как «Битва трех императоров» Союзная армия
насчитывала около 85 тыс. чел. (60-тыс. армия русских, 25-тыс. австрийская армия с 278 орудиями) под общим командованием
генерала Кутузова. Армия Наполеона насчитывала 73,5 тыс. чел. Положение Наполеона перед Аустерлицким сражением не было столь
радужным, а император не был уверен в своей победе. Он опасался, что союзники вместо битвы возобновят отступление. Это, кстати,
предлагал на военном совете 1 декабря 1805 г. М.И. Кутузов, считавший, что для решающей битвы необходимо дождаться прибытия из
Италии армии эрцгерцога Карла. Если бы отступление русско-австрийской армии продолжилось, то французская, преследуя ее, сильно бы
оторвалась от своих баз снабжения, что в тех условиях было для нее опасно. Незадолго до Аустерлицкого сражения Наполеон получил
ужасающее для него сообщение: 21 октября английская эскадра адмирала Нельсона полностью уничтожила франко-испанский флот у
мыса Трафальгар. У Франции, таким образом, фактически не осталось военного флота, и о высадке в Англию можно было забыть.
Известие о Трафальгарской катастрофе вызвало панику среди парижских финансистов. Ее подогревали слухи о проблемах Наполеона в
Австрии. За день до рокового сражения в ставку Наполеона прибыл Гаугвиц, который вручил французскому императору ультиматум
Фридриха Вильгельма III, в случае отклонения которого Пруссия немедленно вступала в войну на стороне коалиции. Берлин ставил
Бонапарту условия: Франция должна вернуться в границы, определённые для нее Люневильским миром, Неаполь, Голландия — обрести
суверенитет, Германская империя получить компенсацию за утерянные ею территории. В ставке союзников у сторонников отступления,
были не менее убежденные оппоненты, которые настаивали на немедленной битве. Разбив Наполеона, союзники избегали бы долгого
отступления в зимних условиях, а сам факт победы имел бы большое моральное значение. Среди тех, кто категорически выступал за то,
чтобы дать сражение Наполеону, был австрийский генерал-майор Франц фон Веройтер, назначенный начальником штаба к
главнокомандующему М.И. Кутузову и разработавший для союзников диспозицию сражения. В пользу плана Веройтера говорило то, что
прошлым годом он проводил маневры возле Аустерлица и хорошо знал эту местность.

46.

План Ф. Веройтера

47.

По плану Веройтера союзные войска должны были действовать в составе 5 колонн, каждой из которых была поставлена конкретная
задача. Общий план предусматривал обход главных позиций французов с Праценских высот с последующим ударом противнику в тыл.
Диспозицию генерала Веройтера не бранил разве, что ленивый. Именно на этого австрийского генерала свалили всю ответственность за
поражение при Аустерлице и даже обвиняли в тайной измене и содействии Наполеону. Но Веройтер был профессиональным опытным
военным и храбрым офицером. Его диспозиция оказалась несостоятельной, но это выяснилось после поражения. Когда же Веройтер
ознакомил с ней императоров и высшее командование, то, кроме Кутузова и Ланжерона, она ни у кого никаких возражений не вызвала. Да
и возражения Кутузова не носили принципиального характера. Если разобраться, то к поражению армию союзников привела не
диспозиция австрийского генерала. Император Александр I, как известно, поддержал план Веройтера. Со стороны Государя главной
причиной этого была не «жажда славы» или победа любой ценой, а в первую очередь, чувство обостренного союзнического долга. В
союзной ставке не нашлось ни одного человека, включая Кутузова, который категорически бы заявил Государю о неизбежном поражении в
грядущем сражении. Да и были ли основания для таких заявлений? По данным союзной разведки у Наполеона под Аустерлицем было не
более 40 тыс. чел., на самом деле их было около 70 тыс. Силы союзников насчитывали 85 тыс. чел. Почему же в этих условиях, при
двукратном, как думали превосходстве над неприятелем, не давать сражения? Поэтому, присутствуя на военном совете в деревне
Крженовиц, где Веройтер огласил свой план, уже согласованный с обоими государями, М.И. Кутузов не сделал ни единого возражения,
проспав, как известно, весь совет в кресле. Л.Н. Толстой считал это высшей мудростью полководца, хотя в действительности, это скорее
был ход опытного царедворца. Сам Александр I позже говорил: «При Аустерлице я был молод и неопытен, Кутузов говорил мне, что нам
надо было действовать иначе, но ему следовало быть в своих действиях настойчивее». К 9 часам утра Государь в сопровождении
императора Франца прибыл на Праценские высоты, которые были оставлены накануне Наполеоном.

48.

Императоры Александр I и Франц II на Праценских
высотах 2 декабря 1805 г.

49.

Весьма распространённым мнением является утверждение, что Наполеон заранее выработал «гениальный» план сражения
под Аустерлицем, устроив русским и австрийцам «ловушку». В действительности, никакого четкого плана накануне сражения у
Наполеона не было, так как он не знал, что предпримет противник. Конечно, у Наполеона была способность к психологическому
анализу, умение поставить себя на место противника, молниеносная реакция, прекрасный военный глазомер. То есть, Наполеон
умел оценивать изменение боевой ситуации и по ходу сражения менять свой план. С началом сражения Император Александр I
наблюдал начавшееся наступление трех колонн западного крыла. 4-я продолжала занимать Праценские высоты и не двигалась с
места. Удивлённый этим, Государь поинтересовался у Кутузова о причинах этого бездействия и, по всей видимости, не получив
никакого вразумительного ответа, поторопил главнокомандующего. Несмотря на туман, нестыковку и разобщенность, русские
колонны согласно диспозиции, овладели к началу десятого часа деревнями Тельниц и Сокольниц. Отсюда они должны были
повернуть на север и ударить в тыл по основным силам противника. Но в этот момент на поле битвы прибыл корпус маршала Н.
Даву, который в кровопролитном бою отбил занятые союзниками деревни. Между тем, Наполеон в подзорную трубу увидел, что
колонны союзников спускаются вниз с Працена. Он сразу оценил всю ошибочность этого хода противника и запретил прерывать
его. Только, когда туман полностью рассеялся, император отдал приказ маршалу Сульту об общем наступлении на Праценское
плато. В это время 4-я колонна, в которой были императоры Александр I и Франц II, только начала свое движение вниз. Впереди
шел авангард под командованием графа Милорадовича, в котором находился и Кутузов. Пройдя вперед около километра, русские
неожиданно наткнулись на значительные массы противника. Французы, атаковавшие всеми силами, смяли Новгородский,
Апшеронский и Смоленский полки авангарда, опрокинули их, обратив в бегство. Кутузов был ранен пулей в щеку. Милорадович,
подкрепленный конницей австрийского князя генерала И. фон Лихтенштейна и русской гвардейской артиллерией, упорно
отстаивал последнюю позицию у Працена. Несмотря на попытки Милорадовича удержать натиск противника, французы
захватили Праценские высоты.

50.

Русский авангард графа М.А. Милорадовича в
сражении под Аустерлицем

51.

Затем Наполеон направил главный удар на левое крыло союзников, окружив войска генерала Ф.Ф. Буксгевдена. Часть из них была отброшена
французами к Меницкому замерзшему пруду, где от огня артиллерии погибло от 800 до 1000 человек. Наполеон в победном бюллетене по
обыкновению солгал о 20 тыс. утонувших. Российская Императорская Гвардия под командованием Цесаревича Константина Павловича, до
этого находившаяся в резерве, действовала с беспримерной отвагой. Цесаревич принял смелое решение и двинулся с Гвардией к Праценским
высотам, с целью вернуть их под свой контроль. Противник яростно атаковал гвардейцев, но его атаки были с успехом отражены частями
Лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков, и особенно двух дивизионов Лейб-гвардии Конного полка, которые смяли пехоту
генерала Ж. Вандамма. В результате стремительной атаки, конногвардейцы захватили наполеоновского «орла», единственное захваченное
русскими вражеское знамя в Аустерлицком сражении. Наполеон направил на помощь пехоте конный отряд гвардейской кавалерии под
командованием маршала Ж.Б. Бессьера. Каре Семеновского полка было прорвано мамлюками, которые начали беспощадно рубить
семеновцев. Преображенцы были не в состоянии им помочь, так как отбивались от наседавшей со всех сторон французской пехоты.
Положение двух старейших русских гвардейских полков было отчаянным. Тогда, Великий Князь Константин Павлович бросил им на выручку
Лейб-гвардии Кавалергардский Его Величества полк под командованием генерал-майора Н.И. Депрерадовича. Два эскадрона кавалергардов
под командованием полковника князя Н.Г. Репнина-Волконского обрушились на мамлюков и французских пехотинцев. К этим эскадронам
присоединился взвод из состава эскадрона Его Величества, которым командовал семнадцатилетний корнет полка А.И. Альбрехт. Крайне
ожесточенная рубка между русской и французской кавалерией, позволила гвардейским частям отойти с поля боя. Кавалергарды в боевом
порядке успешно прикрывали отход Гвардии к Аустерлицу. Около половины пятого вечера, с наступлением сумерек, сражение было
полностью проиграно союзниками.

52.

Великий Князь Константин Павлович

53.

Схватка Лейб-гвардии кавалергардского полка с
гвардейскими егерями Наполеона.

54.

Русские
лейб
французское знамя.
конногвардейцы
захватывают

55.

Наполеон под Аустерлицем

56.

Император Александр Павлович оставался с 4-й колонной вплоть до ее полного поражения и стремительного отступления. Все современники
описывают исключительно мужественное поведение Государя во время боя у Працена. И.Г. Бутовский: «Посреди неумолкаемого пушечного и
ружейного огня, Александр явил редкий пример геройской твердости, и долго сам лично удерживал в центре полки, приведенные в
замешательство». Когда Александру I стало ясно, что противник отрезал его от штаба, то Государь отошел к Аустерлицу, находившегося от
Працена около 5 км.*, и там продолжил ждать М.И. Кутузова для принятия решения о дальнейших действиях. Прождав его довольно долго,
Государь отдал приказ начать отступление в Венгрию к городу Годьежиц, выбранному заранее как место сбора армии на случай ее поражения.
Внешне Император Александр умело скрывал свою болезнь, и пропускал перед собой отступающие полки, которые восторженно его
приветствовали, так как среди солдат пронесся слух о том, что Государь ранен. Увидев его, «войска ликовали, удостоверившись в
несостоятельности слуха». В Чейче произошла встреча Александра I с императором Францем и Кутузовым. В ночь со 2 на 3 декабря 1805 г.
император Франц обратился к Наполеону с предложением о перемирии. Между тем несмотря на то, что потери союзной армии под
Аустерлицем были тяжелыми, стратегическое положение союзников по-прежнему оставалось более выгодным, чем положение Наполеона.
Аустерлиц принес ему больше моральные дивиденды, чем военные: к русским и австрийцам подходили свежие резервы общей численностью
90 тыс. чел. 120 тыс. прусская армия ожидала приказа выступить против армии Наполеона, которая практически не имела резервов. Встреча
перепуганного императора Франца II и Наполеона произошла на французских аванпостах 22 ноября (5 декабря) 1805 г. Франц принялся
жаловаться, что он не хотел вести с ним войну, что был в нее втянут насильно Россией. В результате встречи межу двумя императорами было
заключено перемирие, с тем чтобы русская армия, немедленно покинула территорию Австрийской империи. Император Александр I оставался
неколебим в своей уверенности продолжать войну с Наполеоном.

57.

Император Александр I 1805 г.

58.

Пока шли переговоры Франца II с французским императором, Государь, находясь в Голиче, отправил графа Строгонова в Лондон, с тем чтобы заверить
английское правительство в прежней позиции России по вопросу войны с Францией. Одновременно Александр I направил своего генерал-адъютанта
князя Долгорукова в Берлин, чтобы сообщить королю о происшедшей битве при Аустерлице и подтвердить свою готовность поддержать Пруссию
всеми силами русской армии, если она решится воевать с Наполеоном. 27 ноября (10 декабря) Император Александр I выехал в Петербург, приказав
Кутузову вести армию в Россию. По дороге до Государя дошли сведения, что 26 декабря 1805 г. в Пресбурге (Братиславе) был заключен мир, по
которому Австрийская империя теряла Венецианскую область, Истрию, Далмацию и фактически всю Южную Германию. Бавария, Вюртемберг, Баден,
Гессен-Дармштадт и Берг за свою верность Наполеону, становились «суверенными» королевствами и великими герцогствами. Кроме этого, император
Франц должен был выплатить победителю контрибуцию в 40 млн. флоринов. 9 (22) декабря 1805 г. Император Александр I прибыл в Санкт-Петербург,
где сразу проследовал в Казанский собор, где долго молился у иконы Пресвятой Богородицы. Днем он провёл развод караула на Дворцовой площади, и
народ впервые увидел своего Государя с момента его отъезда на войну. Очевидец писал: «Все бросились за Государем, и так тесно его обступили, что
он не мог двигаться дальше: ему кланялись, целовали ноги и руки, радость была похожа на исступление. Государь плакал от умиления и говорил, что
этот момент полностью возместил ему все страдания, которые он перенес, что он всей душой согласится страдать еще больше, чтобы вновь
получить свидетельства народной любви, столь дорогие его сердцу». По возвращении Императора Александра I в Петербург, дума ордена святого
Георгия, принимая «во внимание, что Его Величество изволил лично присутствовать в армии», вышедшей для спасения всей Европы, обратилась к
нему с прошением возложить на себя знаки ордена святого Георгия 1-го кл. Но Император Александр Павлович, поблагодарив думу, заявил, что орден
святого Георгия 1-го кл. дается только за руководство войсками, он ими не командовал, а только разделил их «неустрашимость и ни в какой опасности
себя от них не отделял, а потому он находит теперь приличным принять только знак 4-го класса». Кампания 1805 г. закончилась. Коалиция, хотя и
продолжавшая существовать, была бессильна что-либо предпринять: Англия — не имела достаточно боеспособной армии, Австрия — пошла на
позорное соглашение с Наполеоном, оставалась Пруссия. Именно за нее развернулась борьба между Александром I и Наполеоном в 1806-1807 гг.