Источники формирования репрезентации времени как феномена в прозе В.В. Набокова

1. Антошина Е.В. Источники формирования репрезентации времени как феномена в прозе В.В. Набокова (на материале рассказа

“Превратности
времен“/ “Time and ebb“)

2.

Антиисторизм и антидетерминизм взглядов В.В.
Набокова
Отношение В.В. Набокова к истории, времени, категории
события достаточно сложно реконструировать, поскольку прямо
свои взгляды он не декларировал.
Исключением является ранний доклад в берлинском
литературном кружке («Об обобщениях», 1926, публикация А.
А. Долинина, 1999), в котором писатель утверждал: «Системы
нет. Рулетка истории не знает законов».
В его произведениях последовательный антидетерминизм
находит свое художественное воплощение постепенно.
Первоначально В.В. Набокову приходилось отталкиваться от
распространенных в эмиграции идей о кризисе европейской
культуры: “Не следует хаять наше время. Оно романтично в
высшей степени, оно духовно прекрасно и физически удобно“
(“Об обобщениях“, 1926).

3.

Рассказ 1944 года «Превратности времен» («Time and Ebb»)
заслуживает особенного внимания, так как в нем в
художественной форме практически изложены подходы В.В.
Набокова к феномену времени.
Для В.В.Набокова рассуждение о времени практически всегда
связано с рассуждением о смысле, его возможности как
таковой.
В рассказе “Превратности времен“ очевидно сходство и
различие подхода М. Пруста и В.В. Набокова к проблеме
времени и памяти. Общим является феноменологический
подход. Различие связано с тем, что В.В. Набоков не
ограничивается импрессионистическим восприятием
реальности.

4.

В рассказе «Превратности времен» можно выделить два типа
репрезентации времени, противопоставление которых отражено
в англоязычном названии.
С одной стороны, автор выделяет понятие «ebb», что в
буквальном смысле означает «отлив», «угасание». Возникает
вопрос, в каком смысле понятие «ebb» противопоставлено
понятию «time» и каким образом они могут быть связаны.

5.

Понятие “ebb“ имеет литературную историю. Оно является
названием стихотворения Эдны Сент-Винсент Миллей “Ebb“,
1922), с творчеством которой В.В. Набоков мог познакомиться
при посредничестве Эдмунда Уилсона, близкого знакомого этой
известной американской поэтессы.
Возможно, именно благодаря стихотворению Сент-Винсент
Миллей Набоков обратил внимание на это понятие, которому
придал собственное толкование. В рассказе В.В. Набокова
«ebb» соответствует «остраненному» описанию прошлого, а
именно XIX века, которое уже полностью лишено «влаги»
времени.

6.

Приводя примеры «ebb», автор выделил линию восприятия
времени как феномена, не связанного с «историей» или
«культурой» в их структуралистском понимании. Автор
отказывается наделять исторические феномены смыслом,
исходя из классификации (марксизм и др.) или сопоставления с
метаструктурой (психоанализ).
«Ebb» – это такое состояние прошлого, когда оно уже очевидно
лишено смысла и представляет собой абсурдный ритуал, детали
которого не подлежат истолкованию. Абсурд является
признаком смыслового распада. «Еbb» – это абсурдное
прошлое, которое можно увидеть на фотографиях, даже
извлечь из собственной памяти, но невозможно
реконструировать его смысл.

7.

Одним из примеров влияния технических изобретений на
восприятие времени стали железные дороги и такие известные
поезда, как Норд-Экспресс и Восточный Экспресс, которые
благодаря пульмановским спальным вагонам могли следовать
без остановки. Стивен Керн отмечает их роль в формировании
чувства “глобального времени“ в противовес локальному. В
рассказе Набокова упоминаются спальные поезда.

8.

Первоначально спальные поезда завораживали рассказчика
скоростью с “неуследимыми стеклами и тусклыми фонарями“,
однако сливовый цвет вагонов, казавшийся цветом самого
времени, позднее воспринимался как цвет угольной пыли.
Еще одним примером “ebb“ в рассказе является восприятие
электричества как источника потусторонних феноменов.

9.

Можно отметить связь между идеями французского психиатра,
основателя феноменологической психиатрии, Евгения
Минковского и изображением “time“ в рассказе Набокова.
Минковский отмечал иррациональность времени и его
способность «сокращаться до ничто», если к нему применяют
дискурсивное мышление.
Он сравнивает время с живым потоком становления,
недосягаемого для знания, а также использует понятие
«движущаяся длительность». Понятие «time» в рассказе
Набокова, как нам представляется, можно сопоставить с
«движущейся длительностью» Минковского.

10.

Таким образом, можно показать различие между “time“ и “еbb“:
“еbb“ – абсурдное прошлое, смыслы которого невозможно
реконструировать, предмет исторических спекуляций;
“time“ – “проживаемое время“ (понятие Минковского),
иррациональное время становления, “движущаяся
длительность“.
Если «ebb» уже лишено смысла, то «time» еще лишено и
поэтому являет свою текстуру во всей полноте.

11.

Переживание «time» в рассказе Набокова дано в восприятии
ребенка. Рассказчик описывает свои детские впечатления от
Нью-Йорка, куда он попал из Европы в семилетнем возрасте.
Этот момент подчеркивает феноменологический подход к
изображению «time», поскольку ребенок не осознает
«историческую» сторону события, а также спокойно переносит
наличие непонятных и безымянных вещей и даже более
склонен воспринимать их без точного определения.

12.

Одним из примеров переживания “time“ в рассказе является
описание небоскребов над Манхэттеном.
Картина меняющегося неба и роение загорающихся огней
передает впечатление «движущейся длительности», с которой
Минковский связывал истинную природу времени.

13.

Еще одним примером феноменологического описания «time»
становится воспоминание рассказчика о напитках. В его
детстве, пришедшемся на 1940-е годы, был особенно популярен
американский освежающий напиток, состоящий из сливок,
газированной (содовой) воды и сиропов с разными вкусами.
Сливки заменяли также мороженым.

14.

«Поверхностное очарование» (shallow enchantment) процесса в
соединении с «gloomy greed» (мрачной жадностью) передает
ощущение бездумного поглощения «time», которое всасывается
ребенком через короткую соломинку.
Это описание дано в контексте изображения того же процесса в
более позднем произведении кинематографа. Если рассказчик
помнит свое впечатление от поглощаемой субстанции и
жадность наслаждения смесью, то для создателей фильма эта
сердцевина происходящего уже полностью недоступна, они
передают внешний антураж, который не соответствует истине,
делая акцент на образе продавца содовой (Soda Jerk), снабдив
его бакенбардами и накрахмаленной манишкой, а также на
обстановке бара с высокими вращающимися стульями.

15.

Дальнейшие воспоминания продолжают линию разграничения
переживания подлинного времени, несущего вдохновляющий
момент становления, и «ebb», которое становится основой для
исторических спекуляций и подделок в попытках приписать ему
какой-либо смысл.
Смыслы обнаруживает не «ebb», но «time», однако эти смыслы
носят иррациональный характер, невозможно предсказать,
какую связь мима или прототипа создаст переживание
динамического становления. В этом видится отличие подхода
Набокова от Платона. Так в рассказе устанавливается связь
между “обожаемыми чудовищами“, аэропланами 1940-х годов, и
Озером Рыцарей, над которым пролетают лебеди. Вся эта
многоступенчатая конфигурация порождает вагнеровские
ассоциации с Лоэнгрином, который канул в неизвестность, как
только была приоткрыта его тайна.