А.Н. Радищев

1. А. Н. Радищев

ТАМБОВСКИЙ ТЕХНИКУМ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ТРАНСПОРТА
(ТАТЖТ- ФИЛИАЛ РГУПС)
ВЫПОЛНИЛ СТУДЕНТ ГРУППЫ ТАОП-311
ИЛЬИН ВЛАДИСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ 2020 ГОД
ПРОВЕРИЛА ВАСИЛЬЕВА ТАТЬЯНА ВЛАДИМИРОВНА

2. Радищев Александр Николаевич

3. Биография А. Н. Радищева

Детство провёл в отцовском имении в селе Немцово Боровского уезда
Калужской губернии[2]. В первоначальном обучении Радищева принимал,
по-видимому, непосредственное участие его отец, человек набожный,
хорошо
владевший латынью, польским, французским и немецким языками. Как
было принято в то время, русской грамоте ребёнка учили
по часослову и Псалтыри. К его шести годам к нему был приставлен учитель
французского, но выбор оказался неудачным: учитель, как потом узнали,
был беглым солдатом. Вскоре после открытия Московского университета,
около 1756 года, отец повёз Александра в Москву, в дом дяди по матери
(родной брат которого, А. М. Аргамаков, был в 1755—1757
годах директором университета). Здесь Радищев был поручен заботам
очень хорошего француза-гувернёра, бывшего
советника руанского парламента, бежавшего от преследований
правительства Людовика XV. Дети Аргамаковых имели возможность
заниматься на дому с профессорами и преподавателями
университетской гимназии, поэтому нельзя исключить, что Александр
Радищев готовился здесь под их руководством и прошёл, хотя бы отчасти,
программу гимназического курса.

4.

В 1762 году, после коронации Екатерины II, Радищев был пожалован в пажи и
направлен в Петербург для обучения в Пажеском корпусе. Пажеский корпус
готовил не учёных, а придворных, и пажи были обязаны прислуживать
императрице на балах, в театре.
Через четыре года, в числе двенадцати молодых дворян, он был отправлен в
Германию, в Лейпцигский университет для обучения праву. За время,
проведенное там, Радищев колоссально расширил свой кругозор. Помимо
основательной научной школы, он воспринял идеи передовых французских
просветителей, труды которых в огромной степени подготовили почву для
разразившейся через двадцать лет буржуазной революции.
Из товарищей Радищева особенно замечателен Фёдор Васильевич Ушаков по
тому большому влиянию, какое он оказал на Радищева, написавшего его
«Житие» и напечатавшего некоторые из сочинений Ушакова. Ушаков был
человек более опытный и зрелый, нежели другие его сотоварищи, которые и
признали сразу его авторитет. Он служил для других студентов примером,
руководил их чтением, внушал им твёрдые нравственные убеждения. Здоровье
Ушакова было расстроено ещё до поездки за границу, а в Лейпциге он ещё
испортил его, отчасти плохим питанием, отчасти чрезмерными занятиями, и
захворал. Когда доктор объявил ему, что «завтра он жизни уже не будет
причастен», он твёрдо встретил смертный приговор. Он простился с своими
друзьями, потом, призвав к себе одного Радищева, передал в его
распоряжение все свои бумаги и сказал ему: «помни, что нужно в жизни иметь
правила, дабы быть блаженным». Последние слова Ушакова «неизгладимой
чертой ознаменовались на памяти» Александра Николаевича Радищева.

5. Служба в Петербурге

В 1771 году Радищев вернулся в Петербург и скоро вступил на
службу протоколистом, с чином титулярного советника. Он недолго
прослужил в сенате: тяготило товарищество приказных, грубое
обращение начальства. Радищев поступил в штаб
командовавшего в Петербурге генерал-аншефа Брюса в качестве
обер-аудитора и выделился добросовестным и смелым
отношением к своим обязанностям. В 1775 году он вышел в отставку
и женился на сестре своего друга по Лейпцигу Анне Васильевне
Рубановской, а спустя два года поступил на службу в Коммерцколлегию, ведавшую торговлей и промышленностью. Там он очень
близко подружился с графом Воронцовым, который впоследствии
всячески помогал Радищеву во время его ссылки в Сибирь.
С 1780 года работал в Петербургской таможне, дослужившись к
1790 до должности её начальника. С 1775 года по 30 июня 1790 года
он жил в Петербурге по адресу: Грязная улица, 14 (ныне улица
Марата)[7].

6. Описание философской системы и произведений

Основное философское произведение — трактат «О человеке, его
смертности и бессмертии», написанный в илимской ссылке[22][23][24].
«Философские воззрения Радищева несут на себе следы влияния
различных направлений европейской мысли его времени. Он
руководствовался принципом реальности и материальности (телесности)
мира, утверждая, что „бытие вещей независимо от силы познания о них и
существует по себе“. Согласно его гносеологическим воззрениям,
„основанием всего естественного познания является опыт“. При этом
чувственный опыт, будучи главным источником познания, находится в
единстве с „опытом разумным“. В мире, в котором нет ничего „опричь
телесности“, своё место занимает и человек, существо столь же телесное,
как и вся природа. У человека особая роль, он, по Радищеву, представляет
собой высшее проявление телесности, но в то же время неразрывно связан
с животным и растительным миром. „Мы не унижаем человека, —
утверждал Радищев, — находя сходственности в его сложении с другими
тварями, показуя, что он в существенности следует одинаковым с ним
законам. И как иначе-то быть может? Не веществен ли он?“

7.

Принципиальным отличием человека от прочих живых существ является наличие у него
разума, благодаря которому тот „имеет силу о вещах сведому“. Но ещё более важное
отличие заключается в способности человека к моральным действиям и оценкам.
„Человек — единственное существо на земле, ведающее худое, злое“, „особое свойство
человека — беспредельная возможность как совершенствоваться, так и развращаться“. Как
моралист Радищев не принимал моральную концепцию „разумного эгоизма“, считая, что
отнюдь не „себялюбие“ является источником нравственного чувства: „человек есть существо
сочувствующее“. Будучи сторонником идеи „естественного права“ и всегда отстаивая
представления о естественной природе человека („в человеке никогда не иссякают права
природы“), Радищев в то же время не разделял намеченное Руссо противопоставление
общества и природы, культурного и природного начал в человеке. Для него общественное
бытие человека столь же естественно, как и природное. По смыслу дела, между ними нет
никакой принципиальной границы: „Природа, люди и вещи — воспитатели человека;
климат, местное положение, правление, обстоятельства суть воспитатели народов“.
Критикуя социальные пороки российской действительности, Радищев защищал идеал
нормального „естественного“ жизнеустройства, видя в царящей в обществе
несправедливости в буквальном смысле социальное заболевание. Такого рода „болезни“
он находил не только в России. Так, оценивая положение дел в рабовладельческих
Соединённых Штатах Америки, он писал, что „сто гордых граждан утопают в роскоши, а
тысячи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза (мороза) укрова“.
В трактате „О человеке, о его смертности и бессмертии“ Радищев, рассматривая
проблемы метафизические, остался верен своему натуралистическому гуманизму,
признавая неразрывность связи природного и духовного начал в человеке, единство тела и
души: „Не с телом ли растёт душа, не с ним ли мужает и крепится, не с ним ли вянет и
тупеет?“. Одновременно он не без сочувствия цитировал мыслителей, признававших
бессмертие души (Иоганна Гердера, Мозеса Мендельсона и других). Позиция Радищева —
позиция не атеиста, а скорее агностика, что вполне отвечало общим принципам его
мировоззрения, уже достаточно секуляризованного, ориентированного на „естественность“
миропорядка, но чуждого богоборчеству и нигилизму»

8. Значение и след в русской духовной мысли

Представление о том, что Радищев — не писатель, а общественный
деятель, отличавшийся поразительными душевными качествами,
стало складываться сразу после его смерти и, по сути, определило
его дальнейшую посмертную судьбу. И. М. Борн в речи к Обществу
любителей изящного, произнесенной в сентябре 1802 года и
посвященной смерти Радищева, говорит о нём: «Он любил истину
и добродетель. Пламенное его человеколюбие жаждало озарить
всех своих собратий сим немерцающим лучом вечности». Как
«честного человека» («honnête homme») характеризовал
Радищева Н. М. Карамзин (это устное свидетельство
приведено Пушкиным в качестве эпиграфа к статье «Александр
Радищев»). Мысль о преимуществе человеческих качеств
Радищева над его писательским талантом особенно емко
выражает П. А. Вяземский, объясняя в письме А. Ф. Воейкову
желание изучить биографию Радищева: «У нас обыкновенно
человек невидим за писателем. В Радищеве напротив: писатель
приходится по плечу, а человек его головою выше».

9.

На допросах декабристов на вопрос «с какого времени и
откуда они заимствовали первые вольнодумческие мысли»
многие декабристы называли имя Радищева[17].
Очевидно влияние Радищева и на творчество другого писателявольнодумца — А. С. Грибоедова (предположительно, обоих
связывало кровное родство), который, будучи кадровым
дипломатом, часто ездил по стране и потому активно пробовал
свои силы в жанре литературного «путешествия»[18].
Особой страницей в восприятии личности и творчества
Радищева русским обществом стало отношение к нему
А. С. Пушкина. Познакомившись с «Путешествием из
Петербурга в Москву», Пушкин очевидно ориентируется на
радищевскую оду «Вольность» в своей одноимённой оде
(1817 или 1819), а также учитывает в «Руслане и Людмиле» опыт
«богатырского песнотворения» сына Радищева, Николая
Александровича, «Алёша Попович» (автором этой поэмы он
ошибочно считал Радищева-отца). «Путешествие» оказалось
созвучно тираноборческим и антикрепостническим
настроениям Пушкина перед восстанием декабристов.

10.

Основы мировоззрения Радищева были заложены в самый ранний
период его деятельности. Возвратясь в 1771 году в Петербург, он
спустя пару месяцев прислал в редакцию журнала «Живописец»
отрывок из своей будущей книги «Путешествие из Петербурга в
Москву», где тот и был анонимно напечатан. Через два года был
издан перевод Радищева книги Мабли «Размышления о греческой
истории». К этому периоду относятся и другие работы писателя,
такие как «Офицерские упражнения» и «Дневник одной недели».
В 1780-х годах Радищев работал над «Путешествием», писал и
другие сочинения в прозе и стихах. К этому времени относится
огромный общественный подъём во всей Европе. Победа
американской революции и последовавшая за ней французская
создали благоприятный климат для продвижения идей свободы, чем
и воспользовался Радищев. В 1781—1783 годах пишет оду
«Вольность», отклик на победу американской революции, затем
частично включенную в «Путешествие из Петербурга в Москву». В
1789 г. вступил в «Общество друзей словесных наук», оказав на него
серьезное влияние. В том же году опубликовал статью «Беседа о
том, что есть сын Отечества» (в журнале «Беседующий гражданин»)
и брошюру «Житие Фёдора Васильевича Ушакова» (анонимно),
посвященное другу юности

11.

Книга стала быстро раскупаться. Его смелые рассуждения
о крепостном праве и других печальных явлениях тогдашней
общественной и государственной жизни обратили на себя
внимание самой императрицы, которой кто-то доставил
«Путешествие» и которая назвала Радищева — «бунтовщик,
хуже Пугачева». Сохранился экземпляр книги, попавший на стол
к Екатерине, которую она испещрила своими циничными
ремарками. Там, где описывается трагическая сцена продажи
крепостных на аукционе, Императрица изволила написать:
«Начинается прежалкая повесть о семье, проданной с молотка
за долги господина»[10][11]. В другом месте сочинения Радищева,
где он повествует о помещике, убитом во время пугачёвского
бунта своими крестьянами за то, что «каждую ночь посланные
его приводили к нему на жертву бесчестия ту, которую он того
дня назначил, известно же в деревне было, что он омерзил 60
девиц, лишив их непорочности», сама императрица
написала — «едва ли не гистория Александра Васильевича
Салтыкова»

12.

Радищев был арестован, дело его было
перепоручено С. И. Шешковскому. Посаженный в крепость, на
допросах Радищев вёл линию защиты. Он не назвал ни одного
имени из числа своих помощников, уберёг детей, а также старался
сохранить себе жизнь. Уголовная палата применила к Радищеву
статьи Уложения о «покушении на государево здоровье», о
«заговорах и измене» и приговорила его к смертной казни.
Приговор, переданный в Сенат и затем в Совет, был утверждён в
обеих инстанциях и представлен Екатерине.
Существует предание о обстоятельствах самоубийства Радищева:
позванный в комиссию для составления законов, Радищев составил
проект либерального уложения, в котором говорил о равенстве
всех перед законом, свободе печати и т. д. Председатель
комиссии граф П. В. Завадовский сделал ему строгое внушение за
его образ мыслей, сурово напомнив ему о прежних увлечениях и
даже упомянув о Сибири («Эх, Александр Николаевич, охота тебе
пустословить по-прежнему, или мало тебе Сибири?»). Радищев,
человек с сильно расстроенным здоровьем, был до того потрясён
выговором и угрозами Завадовского, что решился покончить с
собой: выпил яд и умер в страшных мучениях[15]. Неубедительность
этой версии очевидна: Радищева похоронили на кладбище вблизи
храма по православному обряду со священником, самоубийц в то
время хоронили в специальных местах за оградой кладбища.

13. Спасибо за внимание!